Джанни Версаче. Жертва красоты и моды - [30]

Тем не менее даже эта информация оставляла возможность существования разных версий.

– Так ли все просто, – заявляют газетчики и продолжают накапливать факты и наблюдения, размышляют над следующими рабочими «перспективами»-версиями, которые ранее почему-то остались «неучтенными» и по-прежнему лежат вне поля зрения ФБР, Интерпола, других полицейских и следственных служб.

Версия первая. Допустим, что убийство Версаче совершил Эндрю Кьюненэн. Но не в результате психического или умственного расстройства, не под влиянием маниакальных гомосексуалистских «стрессов», сведения счетов и т. д., а по заказу третьих лиц, которые затем и принудили к самоубийству самого Эндрю. Если это так, то зачем, кому и почему потребовалось устранять Версаче? Кто заказал убийство?

Версия вторая. Эндрю Кьюненэн не убивал модельера, это сделали другие гангстеры, которые ловко пустили полицию по легкому, придуманному ими ложному следу, сами же контролировали каждый шаг Кьюненэна, а через неделю (это время понадобилось злоумышленникам для придания достоверности факту бегства убийцы, попытки скрыться, «лечь на дно») расправились с Эндрю, инсценировав самоубийство и оставив на месте преступления «Смит и Вессон». Вот оно, мол, орудие и свидетельство преступления, далее якобы искать нечего.

Все логично.

Но по этой версии встает сложнейший вопрос, который не решаются пока задать ни в США, ни в Италии: если убийца Версаче – не Эндрю Кьюненэн, то кто? Кто этот невидимка-преступник, который смог безнаказанно совершить убийство, замести все следы?

Напрашивается лишь один ответ: мафия. Но где доказательства?

Наблюдения, сначала косвенные, экономического характера. На рынке готовой одежды с 15 июля по 15 августа 1997 года отмечен рост почти на 40 процентов продажи товаров «Джанни Версаче». Продавалось все, включая подделку. По официальным данным, оборот в 1996 году составлял 1,3 триллиона лир, из которых примерно 65 процентов получено от экспорта. По последним сведениям, оборот «Джанни Версаче» был 1,86 триллиона лир, т. е. больше миллиарда долларов. Примерно такую же сумму получали от реализации поддельных товаров подпольные фабриканты, наносящие колоссальный ущерб престижу и финансовому обороту фирмы Версаче.

В 1996-м Джанни отважился бросить открытый вызов мафии, заявив, что выделяет несколько миллионов долларов на финансирование действий спецслужб и частных сыщиков, которые бы обнаружили фальсификаторов. А это – попытка нанести удар по огромному подпольному бизнесу. Неизвестные лица угрожали стилисту. Но Джанни, считая, что «сумел преодолеть смерть после страшной болезни, заговорен и от пули», и поэтому сможет выйти победителем из этой сложнейшей схватки, проиграл.

В начале июля 1997 года, накануне отлета в США, Джанни был задан вопрос, составил ли он завещание и кого он называет своим наследником? Официального ответа не последовало. Джанни не мог и предположить, что дни его сочтены, что смерть поджидала его там, где он сделал карьеру, стал знаменитым еще в 70-х – в США. Может быть, в этом и состоял психологический расчет мафии? Повторим информацию: в Италии оставалась его семья – брат Санто, сестра Донателла, любимая племянница Аллегра, дочь Донателлы и Пола Бекка. Жизнь Джанни была застрахована на 21 миллион долларов в агентстве Ллойда. Чрезмерной бдительностью и осторожностью он не страдал. Телохранителей нанимал только для защиты «от толпы», а не от пули, не от вероятного покушения… От мафии же, он это понимал, спасения пока не придумано. От взрывов и пуль гибли судьи, парламентарии, журналисты, полицейские. Теперь мишенью преступного мира стал модельер, а это означает – весь его мир, все его окружение, огромная индустрия, связанная с производством, сервисом, коммерцией готовой одежды, обувью, аксессуарами, головными уборами.

Посредством экономической деятельности мафия перекачивала и отмывала колоссальные финансовые массы, превращаясь после многоходовых банковских и других комбинаций в легального предпринимателя, кредитора, производителя, коммерсанта… А тем, кто забывал о «пройденном пути» и наивно считал, что отныне стал «чистым богатым», угрожала расправой. И эта угроза нависает над многими тысячами людей… Мафия держит под контролем в Италии 20 % всей коммерческой деятельности в магазинах, 15 % гостиниц и туристических центров, 30 % предприятий по производству верхней одежды, 70 % по производству рубашек, другого ширпотреба, 70 % магазинов по продаже обуви. «Лже-Версаче» – лидер в бизнесе подделки. Полноводные реки капиталов мафиозного происхождения текут мощным потоком по широким руслам, и об этом «ничего не знают, ничего не слышат, ничего не видят», пока не раздадутся выстрелы, пока не загремят взрывы, возвещая о новых жертвах. Но и тогда ищут сначала стрелочника, зная, что подобное расследование ложно, опасно и редко завершается успехом.

Многие журналисты в Италии убеждены, что Версаче стал препятствием, «островком» в русле той реки, которая должна была его смыть. И смыла. Не гомосексуалист Эндрю в припадке личной злобы или ревности расправился с намеченной жертвой, расправилось «общество», синдикат злоумышленников, решающих не сексуальные, а финансовые проблемы в условиях острейшей конкуренции, сведения счетов, передела рынка готовой одежды, обуви, аксессуаров. Таким образом, выстрелы в Джанни Версаче были выстрелами еще и в систему определенных экономических связей. Местом действия, приведения «приговора» в исполнение неслучайно были выбраны Соединенные Штаты. Видимо, потому, что там нравы «коза ностра» уже давно стали более привычными, даже традиционными и не вызывают волн опровержений, протеста, как в Западной Европе. Мафия умеет учитывать все нюансы не хуже подготовленного политика.