Джанни Версаче. Жертва красоты и моды - [26]

– А российский рынок?

– Мы его пока не просчитывали. Деловые стрелки компаса фирмы «Гуччи» указывают на Запад, но Восток уже «магнитит», хотя знаем, что это – «дело» хитрое. Самый нетерпеливый в концерне – Том Форд. Он уже поговаривает о своей «хижине» – бутике в Москве или Санкт-Петербурге.

Из известных стилистов у Тома Форда, названного «феноменом конца XX века», открываются самые широкие перспективы творчества и бизнеса. Если вам доведется проехать по дорогам Западной и Южной Европы, вас поразит обилие рекламы фирмы «Гуччо Гуччи». Рекламируются, главным образом, духи, парфюмерия. Но всем понятно: это лишь «авангард» в рекламе продукции Тома Форда под флагом «Г. Г.». Костюмы, пальто, обувь, аксессуары идут во втором и третьем эшелонах, но на них основная ставка при наступлении модной фирмы на рынки Старого и Нового Света.

«Гуччо Гуччи» весной – летом 1997 года расширила и усилили творческие и экономические лаборатории. Ведется четкий учет всему: особое внимание фото-и киносъемкам всех коллекций, которые создают другие фирмы. Это – борьба за рынок. Это – анализ перспектив, экономики будущего…

Теперь, оглядываясь назад и анализируя рынок одежды, можно сделать вывод: убийство Маурицио Гуччи нанесло удар по престижу, спокойствию и финансовой стабильности, но «путч» в мире моды не состоялся.

На мой взгляд, к более негативным последствиям привели потери фирмы «Лаура Бьяджотти Экспорт С.П.А.» в результате преждевременного ухода из жизни супруга Лауры, президента фирмы и ее главного менеджера Джанни Чинья (Лебедь). О нем говорят: «Лебедь, прежде чем улететь (умер 5 августа 1996 года от лейкемии), свил надежное гнездо под Римом, и его караван будет уверенно лететь и без вожака». Эти предсказания пока не сбываются. Фирме «Лаура Бьяджотти» приходится непросто в борьбе за передел рынков. В Москве фирма рассчитывает на реализацию новой линии джинсов, но… время покажет.

Глава 10 Много шума из-за всего

Американский стилист Том Форд, поднявший из пепла флорентийскую фирму модной одежды и обуви «Гуччо Гуччи», считал, что механизмы проведения сфилат – демонстраций одежды – должны быть изменены в XXI веке. Отживает необходимость расходовать огромные средства на две традиционные сфилаты: весеннюю и осеннюю. Их можно совместить и показывать только модели, пользующиеся спрогнозированным спросом.

– А как угадать спрос, если вкусы потребителей в мире неодинаковы и меняются с космической скоростью?

– Если стилист не способен определить спрос и вкусы, предугадать тенденции моды хотя бы на год вперед, то фирмам надо или менять стилиста и его команду, или заранее объявлять о банкротстве и закончить бешеный век в отжившем прошлом. Трудно понять? – спрашивает Форд и отвечает: – Мне тоже трудно понять того, кто опоздал…

– Убежден, что современному человеку, – говорит «флорентийский американец», – необходимы три костюма на сезон, и он их должен выбрать, не напрягая извилины, на сфилате или из каталогов. И тогда маэстро, представивший коллекцию, – настоящий маэстро.

– Мода – это зеркало каждого конкретного времени, – утверждает стилист с сорокадвухлетним стажем Криция и считает, что ее коллекции открывают новую страницу в истории женской одежды.

– Времена меняются, – улыбается Криция. – Раньше женщин околпачивали лозунгом: «Ешьте меньше, будете более красивыми», теперь поумнели и призывают: «Ешьте нормально, и на вас все будет сидеть красиво». Это в моем стиле. На сфилаты моделей-вешалок больше не приглашаю. Пусть сначала отъедятся, а затем – на подиум…

– Итальянцы наводнили Европу. Теперь они захватывают Нью-Йорк. Итальянская мода повсюду. Это называется умением успешно конкурировать на международных рынках. Есть ли у Америки контрсилы? – спрашивает американский стилист (немец по происхождению) Кэлвин Клайн и решительно отвечает: – Есть. Или сумеем найти. Я первым готов высадиться в Европе, чтобы остановить итальянцев, и плацдармом для будущего наступления выбрал Милан. Операцию начал в феврале 1997 года. В течение последующих трех лет открою на Апеннинах двадцать своих магазинов. Изучил опыт Версаче, повторю его путь, только наоборот: от Америки в Европу, и обратно. Итальянцы меня многому научили. В умении выживать и бороться за рынки я чувствую себя итальянцем. Впрочем, и корни пущены в Италии прочные. Линии моей мужской одежды выпускает итальянская группа «G.F.T.», джинсы шьет «Диего Делла Балле», очки производит Марколин. Ныне на основе приобретенного в Италии опыта возьмусь за создание женских линий одежды. Все буду делать в Италии, а марка – американская, «Кэлвин Кляйн».

Ничего, казалось бы, особо нового в этом «открытии» Кляйна нет. По подобной схеме работает француз Пьер Карден, немец Карл Лагерфельд, японцы, англичане, бельгийцы, но принципиально «новое – старое» в этом механизме, оказывается, есть (жаль, что этого пока не поняли российские стилисты, находящиеся вне поля большой «игры» на рынке модной одежды).

– В свое время, – говорит Кэлвин Кляйн, – Джанни Версаче провел блестящую операцию: будучи почти неизвестным кутюрье на Апеннинах, он привез свою итальянскую марку в Америку, стал знаменитым, разбогател, заработал миллионы и только затем вернулся в Италию признанным и титулованным грандом в мире стилистов. Однако основные фабрики, работающие на фирму, всегда оставались в Италии, теперь уже после Версаче. В этом нюанс и залог его триумфа.