Джамбаттиста Вико - [47]
В историческом процессе постоянно возникает новое и непредвиденное, поэтому в нем абсолютного повторения никогда не найдешь, а следовательно, невозможны и стопроцентные пророчества насчет будущего. Предвидение возможно и даже необходимо, но оно всегда остается проблематичным в том смысле, что из предшествующего-состояния общества последующее не вытекает с абсолютной механической или биологической необходимостью. Человеческий фактор постоянно вторгается в закономерное течение событий и всегда может привести к определенной их модификации.
Отвлекаясь от сложности и богатого разнообразия реальной истории, легко конструировать социологические законы, создавать глобальные схемы, подминая и деформируя исторические факты, когда те оказываются непокорными. Этим недостатком страдала эволюционистская социология позитивизма. Ее абстрактной противоположностью стал исторический релятивизм, подчеркивавший в историческом процессе только его уникальность, черты своеобразия. Конечно, как учит диалектика, явление всегда богаче закона, и все же общее обязательно проявляется и в самом уникальном явлении. И здесь здоровой реакцией на исторический релятивизм является не аналитическая, а именно историческая социология, образчик которой мы и находим у Вико. Подчеркивая специфику исторических эпох, он в то же время видит пафос своего сочинения в обосновании единства мировой истории, стремится найти общее, повторяющееся и существенное в истории разных народов и стран. Конечно, очень узок и не всегда надежен эмпирический базис его обобщений, несовершенна категориальная схема, в которой превалируют понятия, заимствованные из арсенала античной политической мысли, хотя философ стремится, как мы уже видели, придать им более широкое, социологическое значение. «Аристократия», «народная свобода», «монархия» — все эти категории фактически обозначают у него целостные формации, специфические социокультурные образования, в которых экономика, социально-политическое устройство, культура взаимосвязаны, взаимно «рефлектированы» (отражаются) друг в друге, как бы сказал Гегель.
Таким образом, на основе единого историко-социологического подхода «…События Достоверной Истории находят свое первоначальное происхождение… и благодаря ему они друг с другом согласуются; до сих пор казалось, что у них нет никакой общей основы, никакой непрерывной последовательности, никакой связи между собой» (3, 72). Научность обобщений Вико лучше всего доказывается тем обстоятельством, что его социологическая схема применима в некоторой степени для интерпретации античного и феодального периодов мировой истории, на основе анализа которых она и возникла. Слабость же ее обнаруживается в полной мере тогда, когда Вико пытается раннюю стадию капитализма рассматривать по аналогии с периодом эллинизма и Римской мировой империи. Некоторое внешнее сходство политической формы (возникновение абсолютной монархии, покончившей с феодальной раздробленностью) заслонило для мыслителя коренное различие социально-экономического содержания исторических эпох. То, что он называл эпохой «зрелой культурности», оказалось на самом деле еще только началом нового и небывалого периода человеческой истории, который теперь на наших глазах погружается в пучину истории. Вико совершенно не понял, да и не мог понять специфики капитализма, потому что эта специфика обнаружила себя столетием позже после промышленного переворота. Но зато мыслитель предвидел саму непредвиденность в принципе, упорно отказываясь признать роковую предопределенность хода исторических событий. Зато он убедительно показал всем содержанием своего замечательного труда, что абсолютной повторяемости в истории нет и не будет, пока жив человек с его свободным решением.
Совершенно прав Вико, утверждая, что человек сам делает свою историю и сам рассказывает о ней. Но тот, кто понимает историю, сам вместе со всеми своими теоретическими построениями вовлечен в ее поток, и потому его понимание оказывается исторически относительным и ограниченным. Историческое понимание развивается вместе с развитием реальной истории и составляет ее необходимый идеологический момент, воздействующий на ход исторических событий. По мере расширения диапазона исторического действия углубляется и понимание закономерности исторического процесса. И если теперь нам ясна ограниченность взглядов Вико, то в этом заслуга нашей эпохи и в какой-то мере его самого, потому что он поднял социальное знание на тот уровень, который был возможен в его время.
Глава X
УРОКИ «НОВОЙ НАУКИ»
