Джалита - [45]

К этому времени в городе сменился секретарь горкома комсомола. Вместо ушедшего в лесхоз Булахова, появился совершенно неожиданно молодой крикливый Юра Никульшин. История его прихода в комсомол мало кому была известна. Это был инженер портового хозяйства, который настолько мало интересовался комсомольской жизнью, что в течение девяти месяцев не платил комсомольские взносы. И вдруг он оплачивает сразу весь долг, а горком партии рекомендует его новым секретарём горкома.

Женя, как и все члены пленума, ничего этого не знал сначала и, поскольку никакой другой кандидатуры выдвинуто, как всегда, не было, то согласились с предложением горкома партии, думая, что старшие знают, что делают.

Однако очень скоро выяснилось, что новый секретарь мастер ругать, кого ни попадя, кричать на любого, презрительно относиться и оскорблять даже работников горкома партии, заниматься только вопросами сбора членских взносов и громкими выступлениями.

Аня Калицева и Костя Дроздов ушли почти сразу. За ними последовали и заведующая сектором учёта Нина Клиндухова. Состав работников горкома менялся на глазах. Остававшийся пока Гера Назаров, встретив Женю на набережной, говорил:

— Представляешь, идеалом его является Гитлер. Он даже так же репетирует перед зеркалом жесты рукой, готовя себя в вожди, и говорит, что «Майн Кампф» является прекрасным учебным пособием. А народ — это быдло. Совершенно непонятно, как он может быть секретарём горкома комсомола.

Гера был спокойным хорошим добрым парнем и, главное, осторожным.

Он мог рассказать о чём-то плохом, но выступить против, без поддержки свыше, никогда бы не решился. Женя это знал.

Однажды к Жене специально пришли его хорошие комсомольские подруги Валера Лосинская и Майя Волосенко. С каждой из них у него могли сложиться более близкие отношения, но судьба распорядилась иначе. И сейчас они пришли посоветоваться, рассказав всё, что знали о Никульшине.

Женя решил больше не молчать и выступить на очередном пленуме. Собрав всё, что было уже известно о деятельности Юры, Женя написал выступление и прочитал его вместе с братом на предмет грамотности изложения. Брат Артемий учился в это время в Симферопольском педагогическом институте на филологическом факультете. Они долго обсуждали стилистику выступления, доведя текст до максимальной корректности и точности выражений. Продумали вместе и стратегию действий на случай, если члены пленума потребуют немедленного снятия с должности Никульшина. Они оба ещё были идеалистами.

Естественным было бы предложить второму секретарю занять его пост.

Однако таковым была Лариса Соколовская, которую Женя тоже упоминал нелестными словами в своём выступлении и не считал возможным ставить во главе горкома. С тактической точки зрения это было неправильно, следовало критиковать только одного, тогда бы Лариса, заинтересованная в занятии места первого, могла бы выступить на стороне критика, однако Женя не мог допустить, чтобы замена была по принципу «шило на мыло», и что б потом сказали: хрен редьки не слаще. Поэтому на этот желательный, но мало вероятный исход дела, он хотел предложить секретарём снова Бориса Булахова.

Артемий предложил пригласить на пленум корреспондента газеты «Крымский комсомолец», с которым был хорошо знаком.

Вечером предыдущего пленуму дня Женя встретился на набережной с инструктором горкома партии Валентиной Макаровой, которую знал ещё с момента своего вступления в комсомол, когда Макарова была первым секретарём горкома комсомола. Вкратце он изложил ей суть предстоящего выступления.

Опытный комсомольский и партийный работник, Валентина Михайловна понимала безнадёжность замысла Жени, но не могла ни отвергнуть, ни поддержать его. Младшая сестра Макаровой Роза училась с Женей в одном классе, и потому ей было известно, каким ершистым в школе был весь их десятый «А» класс. Разумеется, отговорить Женю от выступления было невозможно, и она сказала только:

— Ну что ж, решил, так говори. Имеешь право. Если ко мне обратятся, поддержу. Никульшин действительно ведёт себя по хамски даже с нашими работниками. Это давно все заметили.

Пленум шёл нормально. Но был один нюанс, который беспокоил Женю.

Его выступление запланировали на вторую половину пленума, то есть после перерыва, когда многие комсомольцы ухитрятся уйти, не досидев до конца. А для Жени крайне важно было выступить в первой половине, когда все будут на местах. Поэтому ещё до начала пленума он предупредил своих друзей Юру Губанова, Сашу Ященко, Славу Осипова и некоторых других о том, что в соответствии с уставом комсомола попросит дать ему слово запиской в президиум, но слово ему давать сразу не будут, однако то, что он хочет сказать, имеет большое значение для всех, так что он просит поддержать дать ему слово до перерыва.

Записку Женя послал в президиум сразу после окончания доклада Никульшина и хорошо видел замешательство за столом и удивлённые взгляды, которые направлялись со сцены в его сторону. Однако выступающих объявляли в соответствии с намеченным заранее списком. Подходило время перерыва по регламенту, пригласили выступать Людмилу Пяткину.