Джакс - [11]

– Это же фургон, на котором ты забрал меня, - я покачала головой от такой гармонии, желая достать ноутбук, и я смогла бы это записать. Но мой отец не понял этого.

– Ага, – проворчал он, поднимая мои чемоданы. – Ты хочешь идти?

– Конечно, пап, – кивнула я, мою грудь медленно сдавило. Он не помнил, что забрал меня из дома Грэма на этом фургоне. Начало нашего дикого путешествия вместе. Даже если отец и помнил, он не был настолько сентиментальным, как я. Остановись, Лили. Я откинулась на неровное виниловое сиденье и попыталась собраться с мыслями.

Но шум от радио не давал мне думать. Мой отец всегда держал радио в фургоне на «поиске». Это была одна из его раздражающих привычек, оставшаяся с тех пор, когда он еще был странствующим техником, собирая работу то здесь, то там. Он любил искать группы, на которые мог бы поработать, потом орал и разглагольствовал о них, пока я безмолвно кивала, непонимающе соглашаясь. Это брало начало в моём самом дальнем детстве. Пока его не наняли загружать усилители на камбэк шоу Энни Блу и, храня воспоминания о том, что усилитель был подключен неправильно.

– Мы едем в отель? – я спросила отца в перерывах между треском статического шума.

– Отель? Нет, зачем нам туда ехать? – отец выругался, и я напряглась, прежде чем поняла, что он пытался проложить свой путь на левую полосу движения в последнюю минуту. Когда мы были на дороге, парни называли его «Капитан Рэйджболл»*, потому что каждый раз, когда он за рулем, малейшая вещь может вывести его из себя.

– Эм, последнее, что я знаю – вы с Энни жили в отеле «Шато Мармон»*, - неуверенно произнесла я.

– О, да, я забыл сказать тебе, Лил… – кажется, он многое забыл мне рассказать. – Мы с Энни основали студию. Она хотела собственное пространство, так что мы приобрели местечко.

На момент, в фургоне остался шум только статического радио, меняющего станции, и мой шокированный вздох.

– Вы купили дом? – ахнула я. Я не смогла сдержать шока в голосе. – Сначала ты говоришь, что женишься, сейчас – что вы, святой Боже, купили недвижимость?

Мой отец бросил на меня стыдливый взгляд, пока радио снова переключило станцию снова. Я клянусь, мы уже раз десять прошлись по кругу.

– Думаю, я расту, Лил Бит. Пора бы уже, ха?

Я почувствовала прилив нежности к моему большому, бородатому отцу и протянула к нему руку. Его здоровая мясистая рука полностью обхватила мою, как и всегда.

– Мой отец – семьянин, – поддразнила я. – Ты снова будешь «околачиваться» в гараже? Стоп… ты уже и к гольф-клубу присоединился?

– Смотри, какая умная, - прорычал отец, выпуская мою руку. – Говоришь как Джакс.

Станция снова сменилась. Как призванный джинн из бутылки, из динамиков донеслись басы песни «Наглец».

 Я замерла на сидении. Моё тело металось между ледяной водой, бегущей в моих жилах и горячей тошнотой, бурлящей в животе. Я клянусь, эта песня преследует меня.

– Наслушался этого до конца своей жизни, – отец сказал, как отрезал, щёлкая выключателем. Нехарактерная тишина заполнила фургон, тем лучше для меня услышать дикое биение своего сердца.

Не обращая внимания на мои мучения, отец продолжил:

– Я не думаю, что Джаксон ожидал, что эта песня станет хитом. Его мать пыталась помочь ему, но он такой высокомерный засранец. Иногда так и хочется просто взять и встряхнуть маленького ублюдка…

– Точнее не скажешь, – пробормотала я. Я бы хотела встряхнуть его сама, но я боялась, что мои пальцы сомкнуться вокруг его горла, и я не буду способна остановиться и не убить его.

Отец свернул с главной трассы, и мы начали подниматься по холмистой дороге, набирая высоту. Я барабанила пальцами по своим бедрам, перемещаясь между волнением и страхом, когда он, наконец, съехал с этого пути на длинную, извилистую дорогу.

– Это твой дом? – я не могла сдержать шока в голосе.

Папа остановил фургон на парковке и откинулся на сиденье.

– Ага, – протянул он, глядя на массивный, богато украшенный особняк, словно он удивил его. – Как я и сказал, Энни хотела пространство для студии и для себя, и всё в таком духе.

– Вы могли бы разместить около семнадцати студий там, – сказала я сухо. Белый особняк светился в лучах калифорнийского солнца и гигантский, зеленый газон распростерся как ковёр, я описала бы как «зелёный и пышный» в одной из своих книг. Сильно пахло свежескошенной травой, что удивило меня. Энни и Наилс не были известны, как привереды ни в воспитании детей, ни в жизни.

Многое изменилось с тех пор, как я уехала, думала я. Отец взял мои чемоданы, и мы пошли по изогнутой ухоженной дорожке.

Тогда я почувствовала отчетливый запах марихуаны. Я заметила сигаретные бычки, разбросанные по краям дорожки.

Когда папа отворил входную дверь, я поняла, что на самом деле не так многое изменилось.

Но подозреваемые сидели на поношенных диванах, полностью отличаясь от богато украшенной обстановки. Улыбка коснулась уголков моих губ. Дом был новым и незнакомым, а вот люди? Люди ощущались как дом. Везде валяющиеся, кричащие, смеющиеся, треньканье акустической гитары пока где-то кто-то создавал музыку: эти звуки я некогда лелеяла.

Все были здесь к моему прибытию. Бэш был в углу, его руки беспрестанно барабанили по его бокам, даже когда все остальные части его тела были спокойны. Он первый заметил нас, что не удивило.