Дзен в большом городе - [23]

По дороге я позвонила в больницу, представилась Женькиной невестой. Медсестра на посту с некими паническими нотками в голосе велела срочно приехать — больному стало значительно хуже в последние полчаса. Я сама поразилась спокойствию, с которым я выслушала это сообщение о том, что Женькино тело умирает.

Все получилось. Он был прав, это сработало. Я отвязалась от него, и на мое тело больше некому посягать.

Отличная новость.

И уже в собственном дворе, припарковавшись у забора, я неожиданно уронила голову на руль и разревелась.

В голове стучала одна мысль — я только что убила человека. Пока я примеряла шмотки — он корчился в огне. Его кожа лопалась от нестерпимого жара, и некому было помочь ему.

Я плакала навзрыд, остро осознавая, что этот мальчик меня спас. Он мог бы выждать время и снова стать полноценным человеком, пусть в моем теле, но лучше так! А он пытался уйти от меня, пытался держать дистанцию, и лишь когда я приперла его к стене — сделал выбор.

«Изолируй меня от себя, и, по моим расчетам, через некоторое время проблемы не станет».

Он ведь знал, что когда я его запру в квартире и уеду — он умрет. Знал, отлично знал…

У меня теперь все будет нормально. Будут тысячи дней, скучные и веселые, будут тысячи людей и впечатлений, а у него больше не будет ничего.

Ничего.

Я напою себя успокоем, сниму тоску, и забуду о нем. Никаких дурных снов, никаких угрызений совести.

Все замечательно.

Я треснула кулаком по рулю так, что ладошку кольнуло острой болью, завела машину и рванула на Доудельную. Господь благословил меня — не было ни пробок, ни неуклюжих чайников, светофоры исправно горели зелеными огоньками.

По лестнице его дома я неслась так, что встреченная старушка только охнула, прижавшись к стене и испуганно глядя на меня. Руки мгновенно вставили ключ в замок, провернули — и вот я уже влетела в дом.

— Женька! — отчаянно крикнула я.

Он не ответил. И я побежала по квартире, рывком распахивая двери — кухня, ванная, гостевая, его комната…

Он сидел у стены рядом с катаной, бессильно склонив голову.

— Женечка, — я кинулась к нему, уселась рядом, не решаясь дотронуться. — Женечка, ну прости меня дуру, а?

Он с усилием взглянул на меня мутными щелочками глазами, и я кое-как удержалась от того, чтобы не отодвинуться — кожа на его щеках вздувалась огромными багровыми волдырями.

— Зачем ты пришла? — прошептал он. — Все ведь получилось…

Голос его был сух, словно шелест песков Сахары.

— Так дура я, сам ведь сказал, — сквозь слезы улыбнулась я и протянула руку, чтобы его обнять. И лишь когда она уперлась в стену за ним, вспомнила — что это привидение. А выглядел — как настоящий…

«А он и так настоящий, не чета некоторым», — жестко сказал внутренний голос.

Он улыбнулся обожженными губами:

— Ты не обижайся. Просто иногда мы говорим не то, что думаем.

— Я знаю. Знаю, Женечка…

Он поморщился:

— Магдалина, ты могла бы не рыдать, как на похоронах?

— А ты не умрешь? — с безумной надеждой спросила я, вглядываясь в изуродованное огнем лицо.

— Ты же рядом, — вздохнул он. — Значит — нет. Вот только ты хорошо подумала?

— Да я вообще не думала, — созналась я в припадке честности. — Просто развернулась и поехала к тебе.

— Дурочка, — прошептал он, улыбаясь, и — черт побери! — это звучало как лучший на свете комплимент.

— Вот только ответь мне, — печально сказала я. — Зачем ты это сделал? Ведь ты же знал, чем это тебе грозит…

— Зачем тебе это знать? — хмыкнул он.

— Люблю учиться.

Он закрыл глаза, и бесстрастным голосом начал:

— Один человек убегал от тигра. На его пути был овраг и он принялся карабкаться по крутому склону, уцепившись за лозу. И внезапно он увидел, что вверху сидят две мышки и быстро-быстро перегрызают лозу, его единственную опору. Внизу, порыкивая, ждал голодный тигр. И когда человек посмотрел вокруг себя — он увидел, что сбоку растет кустик земляники. И он, уцепившись за лозу одной рукой, принялся другой рвать ягоды.

— Ну и? — поторопила я замолчавшего Женьку. — И как он спасся-то?

— А как тут можно спастись? — пожал он плечами. — Никак. А вот земляника, говорят, была очень сладкая…

— Идиотская история, — поморщилась я. — Где ты только ее выкопал…

— Это не история, это дзенская притча. Ничего ты не понимаешь, глупенькая.

— Я понимаю, что эта история — отличное оправдание для неудачников и слабых! Лапки сложить — это, знаете ли, легче всего! Я бы на месте этого парня все силы приложила, чтобы взобраться по этой лиане, пока мышки не перегрызли ее. Наконец, можно было б кинуть в них чем-нибудь, крикнуть погромче — мышки не тигр, испугались бы! А он — земляничку решил поесть, видите ли!

— Ты слушала невнимательно, — мягко улыбнулся он. — Человек уже сделал все, чтобы спастись. Он убегал от тигра, который его быстрее и сильнее. Он не сложил лапки, когда с ним повстречался — нате, ешьте меня. Он спасался, понимаешь? Просто иногда надо понять, что есть ситуации, в которых уже ничего нельзя сделать.

— И что, ты считаешь, что эта ситуация — безвыходная? — тихо спросила я.

— А ты — нет?

— Я думаю, что тебе не обязательно умирать, Женечка. Я думаю, что есть, есть способ вернуть тебя в тело! Где есть выход — там по-любому есть вход, понимаешь?