Дзен в большом городе - [12]

Дэн вверху уже вовсю плескался под душем, а я переписывала молитву Ангелу—Хранителю на обычный листок в клеточку и пыталась убрать из сердца панику. И злость. Если бы он смог изменить свое отношение к магии, кошки бы ему сейчас не снились. Я бы закутала его заранее в толстый-толстый кокон охранки, и все было бы хорошо. Но Дэн не одобряет моей профессии, и это единственный камень преткновения в наших отношениях. Сначала мы ругались, он пробовал меня убедить, что мне больше не надо зарабатывать на жизнь, что я могу бросить свое шарлатанство. Да, так и сказал — «шарлатанство», смертельно меня обидев. И тогда я ледяным тоном объяснила ему, что содержанку ищет пусть в другом месте, а я уже одиннадцать лет как ведьма, и это уже не исправить. Или принимает меня такой как есть — или пошел к черту. Все равно из меня домашней клуши не получится.

Он тогда не хлопнул дверью. Он смог меня тогда понять, и за это я любила его еще больше. Теперь он не задает вопросы, что я делаю на лоджии, а я стараюсь колдовать только когда он спит или отсутствует.

Он не знает, что когда он уезжает на работу, я стою у окна и шепчу ему наговоры для удачи, не знает он и о том, что во всех карманах его одежды изнутри нарисован защитный знак.

Вот только все это мелочи, настоящую крепкую охранку без его участия и доброй воли мне не поставить.

Дэн — это самое дорогое, что у меня есть. И я должна его защитить. Ради себя самой, ибо я здорово расстроюсь, если с ним что-то случится. И потому я, воровато оглянувшись, засунула листок с молитвой под стельку его ботинка.

Этим утром я была рассеянна и мрачна. Задумчива.

— Ну что с тобой? — наконец не выдержал Дэн после завтрака.

Вымыв последнюю чашку, я обернулась к нему и спокойно указала на часы:

— Опоздаешь ведь.

— Я гендиректор, кто меня уволит, — отмахнулся он. — Лучше скажи, о чем думаешь?

Я посмотрела в его прозрачные серые глаза под длинными девчоночьими ресницами и внезапно решилась:

— Позволь мне сделать тебе охранку, пожалуйста…

— Зачем? — взгляд его сразу закаменел, и это мне не понравилось.

— Ну мало ли что в жизни случается.

— Я мужчина, Магдалина. Я справлюсь.

Я села к нему на коленки, взъерошила темную челку и жалобно спросила:

— А ты обо мне подумал? Я же за тебя переживаю! А вот поставила бы охранку — и спокойна была бы.

— Ты знаешь как я отношусь к этой твоей… магии, — раздельно сказал он, — Я нормальный парень, на дворе двадцать первый век, и если у тебя у самой такое странное хобби, ты меня не впутывай, ладно?

— Сейчас обижусь, — спокойно сказала я.

— Извини, — сразу одумался он, обнял и прижался ко мне — щекой к щеке. — Ты не бойся за меня. Я большой и сильный. Я со всем справлюсь. И не переживай напрасно. Поняла меня?

Я молчала, закрыв глаза, и ресницы мои касались его темной челки. Было нечто пронзительно прекрасное в этом моменте — чувствовать, как его руки обвили меня, впечатывая нас друг в друга, ощущать своей щекой его кожу и знать, что это — мое… Сердце замирало, боясь стуком нарушить хрупкую красоту сказки, а в воздухе едва заметным маревом разливалась щемящая душу нежность…

— Ты меня слышишь? — тихо спросил он.

Как я могла ему возражать в такие моменты?

— Конечно, — шепнула я.

Он ушел, а я еще долго сидела и думала о сложившейся ситуации. Потом мои губы шевельнулись и устало сказали:

— Баран ты, прости Госсподи душу грешную.

Пять минут на сборы — и вот я уже выезжаю из подземного гаража на своей бээмвушке. Пойду просить помощь зала, может, другие ведьмы знают, как максимально эффективно защитить человека против его воли. Дэна я кошке не отдам.

Женька сидел прямо за воротами на лавочке. «Так вот отчего я его из окна не видела», — мелькнула мысль, а потом мы встретились глазами — и я аж вздрогнула от неожиданности. Он быстро опустил взгляд, сделал вид, будто меня не узнал, я тоже проехала мимо.

«Да отвяжется он от меня когда-нибудь или нет?», — нервно думала я по дороге.

Я ничего не понимала. Парень явно мерз, выглядел ужасно, но с упорством болтался около моего дома. Почему он не шел к себе? Там тепло и сухо, а во дворе мерзкая октябрьская погода, добрый хозяин собаку не выпустит… Если же ему от меня что-то надо — отчего он не придет и не поговорит? Приглашение ему особо не нужно, с его-то способностью проходить сквозь стены! Что ему мешало появиться у меня дома и конкретно так предъявить, мол, Марья, ты виновна в том, что со мной случилось, ты и расхлебывай! Однако же он не только не шел на контакт, он вроде еще от меня и шарахался.

Где логика???

Вера, мастерица лечить детвору, жила в пригороде, в большом частном доме. Еще со двора я поняла — конец моей фигуре: Вера пекла пирожки. Надо сказать, что выходило у нее это просто божественно. Ирина из Восточного микрорайона считает, что знает она какой-то особый заговор для стряпух, да и я так думаю, однако сама Вера упорно твердит, что просто на глазок добавляет в муку воду, яйца, дрожжи…

Ну да, так я и поверила. Я если на глазок все это смешаю да испеку — подзаборная дворняжка есть не станет. Впрочем, над душой стоять у Веры и пытать ее утюгом я не собиралась. Правильно делает, что не признается, так и перебить заговор можно.