Дюбал Вахазар и другие неэвклидовы драмы - [20]

). Сейчас я тебе объясню. (Розике.) А ты тоже послушай, звезда юго-восточных бардаков. (Розика поднимает голову; Тефуан говорит с быстро нарастающим воодушевлением.) Вкратце дело вот какое: я пришел к выводу, что театр и поэзия — искусства, господствующие абсолютно над всем бытием. Качества, заполняющие длительность разных единичных сущностей, могут быть различны. Возможно, на Марсе нет красок, зато есть качества X₁, возможно, на Венере нет звуков, зато есть качества X₂. Но раз уж данный вид находится на таком уровне иерархии Сущностей, что создает понятия, может двигаться и действовать, то в таком случае все равно, будут это звуки, цвета или качества X₁, X₂ либо даже X_n-1 — так или иначе он должен иметь поэзию, воздействующую значениями понятий как художественными элементами, и должен иметь театр, поскольку театр есть конструкция действий Единичных Сущностей, способных к поступательному движению в пространстве. Из этого понятно: живопись или музыка могут где-то и не существовать, на их месте оказываются (или нет) искусства X₁ и X₂. Однако поэзия и театр должны существовать везде, где есть Сущности, находящиеся на определенной ступени иерархии[10].

С п и к а. Понимаю. Чудесная идея. Я горжусь, что я артистка театра. Но в таком случае, Ричард, почему ты решил уничтожить театр?

Т е ф у а н. Раз уж ты знаешь о том, что составляет последнюю явную тайну тайного правительства — ох, везде эти шпионы, завтра же Марианну вздернут! — раз уж так, я тебе скажу: из-за тебя и ради тебя.

Р о з и к а. Ради этой дурочки-марионетки?

Т е ф у а н (Розике). Молчать!! (Спике.) Все в связи с теорией автоматизации, которую я создал, чтобы спастись от любви к тебе. Теперь я свободен, к тому же, потеряв тебя, я уяснил окончательную истину: гиперорганизмы возможны, и Высшее Существо, если таковое существует — обращаю ваше внимание, скептицизм всегда неизбежен — есть абсолютный автомат. Таким образом, искусство — это отрицание Высшего Существа, которым является бесконечный гиперорганизм.

С п и к а. Хорошо. Всё я понимаю, хотя Баландашек ругает меня идиоткой. Но никак не пойму, почему ты хочешь уничтожить меня.

Т е ф у а н. Уничтожая театр, я абсолютно уничтожаю тебя. Как-то ты мне сказала, что по-настоящему живешь лишь в двух вещах: в половом наслаждении, которого я тебе не дал, и на сцене. Наслаждения тебе никогда уже не испытать, а театр уничтожу я! Знай: все пьесы в духе «чистого нонсенса» пишу я, и только я — чтобы подготовить почву для комедии дель арте Чистой Формы, которая станет концом и театра, и актеров. Мы не можем просто прикрыть все балаганы. Это не живопись, которая, в сущности, никому не интересна. К театру люди слишком привыкли. Его придется убивать постепенно. Человек, по-настоящему автоматизированный, в девять вечера должен спать, а не шляться по разным балаганам. Сколько общественной энергии транжирится на развлечения. Ваши синдикаты ничем не помогут. Мы, автоматисты — хозяева на этом шарике, который все считают землей, хотя он — всего лишь планетка, подчиненная законам Бытия. А законы эти знаю только я, я один! (Тишина, пауза.) Я уничтожу тебя, потому что люблю и жить без тебя не могу! Будь ты проклята!

 

Устало садится в кресло.

 

С п и к а. Ох, почему этого не слышал Каликст! Может, хоть это пробудило бы в нем искорку чувства, которой я так жажду, так безнадежно и страстно желаю.

Т е ф у а н. Не говори о своем желании, или я пристукну тебя на месте! А мне хочется, чтоб ты погибла медленно, в ужасных муках: утратив возможность прожить себя на сцене. Тогда за счет нерастраченной энергии ты пожрешь сначала Баландашека, а потом — самое себя. Помнишь, как писал твой несчастный любовник Эдвард Нефас, поэт, погибший из-за тебя в двадцать четыре года:

«Казнит любовников без счета,

Когда в театре нет работы!»

Р о з и к а. Как не крути, а всё на свете происходит из-за нас, женщин, Спика! Великодушно прощаю тебе твой невольный демонизм. Это мы создаем мужчин, а вовсе не они нас. Все, что они твердят об этом — вздор, сущий вздор.

С п и к а. Я предпочту стать гермафродиткой, предпочту, чтобы Каликст никогда меня не любил, предпочту даже смерть тому, чтоб хоть на миг солидаризироваться с этим скопищем свиней — сообществом женщин. Связанные отвратительным инстинктом, подняться над которым не могут, они ненавидят и боятся друг друга. Ох, как же я завидую мужчинам, что они вольны дружить между собой и не искать друзей не выше не ниже себя!

Т е ф у а н (печально). Ты ошибаешься. В мужской дружбе тоже всегда есть мужчина и женщина. Вопросов пола нигде не избежать, Даже между нами. С какой-то точки зрения, Аблопуто — моя психическая любовница. Друзей нет — вот страшная истина, которую дает только этот гнусный жизненный опыт.

 

Из бальной залы выходит вся компания за исключением двух Секретарей и Баландашека. Первая — П р о т р у д а, дальше — Г а л л ю ц и н а, П р а н г е р, А б л о п у т о  и  Х р а п о с к ш е ц к и й.

 

А б л о п у т о (официально). Сегодня утром намечено полное уничтожение всего современного искусства, и я рад, что эти послеполуденные часы войдут в историю, как начало исполнения этого величественного, по сути своей, проекта. Дальнейшее производство запрещено под страхом смерти с предварительным — на два года раньше — ослеплением серной кислотой: ее будут пускать в глаза специальными пипетками. Музыкантам в аналогичных случаях будут отсекать обе руки, высверливать барабанные перепонки и так далее, и так далее, тоже за два года до казни. Мы горды, что приступаем к этому великому начинанию. Идея распространяется во всех частях Старого и Нового Света. Да здравствует Автоматизм! Слава! Слава! (