Дыра - [14]

Что касается самого Христофора Ивановича, то он никак не мог составить собственного определенного мнения насчет того, сдавать ему свой пост или не сдавать, назначать выборы или не назначать, и все ждал, не будет ли каких-нибудь указаний из Центра. Но Центр был далеко, связи с ним практически не было, так что принимать решение рано или поздно предстояло самому Христофору Ивановичу.

В тот день, когда Люба сйачала встретила в лесу «пришельца», а потом, вернувшись с рынка с бутылочкой рябиновой настойки, палочкой заячьей колбасы и успевшими остыть во время урагана лепешками, обнаружила, что гость исчез, в мэрии происходило следующее.

Христофор Иванович лежал по обыкновению на диване и размышлял о том, не остаться ли ему как-нибудь мэром на четвертый срок. На втором этаже, в кабинетах, принадлежавших его первым замам и служивших также штаб-квартирами РПО и РПП, тем временем кипела работа.

Члены партии оптимистов строили очередной план тихого отстранения Христофора Ивановича от власти и перераспределения должностей в мэрии таким образом, чтобы ни одного места не досталось их политическим соперникам из РПП.

— Нам бы только выманить его из помещения, — мрачно говорил первый зам мэра Козлов. — А уж назад мы его просто не пустим. И тогда все у нас пойдет по-другому, все станет хорошо.

— Как же, выманишь его! — возражал на это начальник отдела по учету безработных Волобуев. — Его с дивана не поднимешь, лежит, как бревно, целыми днями.

— А все почему? Отвык он у нас от людей, вот и боится выходить. Вдруг узнают его, набросятся с вопросами своими, а он этого, сами знаете, не любит, — заметил начальник департамента по сбору натурального налога Паксюткин.

Этот Паксюткин пользовался у Христофора Ивановича совершенно особым доверием, с его рук кормилась (в буквальном смысле этого слова) вся мэрия.

Налоговая контора, которой заправлял Паксюткин, находилась прямо на городском рынке, и каждый, кто нес туда пойманную в реке рыбу, собранную в лесу ягоду или капустку со своего огорода, должен был сначала пройти через эту контору и, оставив там определенную часть своего товара, получить справку об уплате натурального налога. Конечно, лучшие кусочки доставались семье мэра, но и остальным неплохо перепадало. Про кого, про кого, а уж про Паксютки-на Христофор Иванович и подумать не мог, чтобы тот участвовал против него в каких-то заговорах.

— А что если сказать ему, как будто бомбу в здание подложили и надо срочно всех эвакуировать? — оглядываясь на дверь, предложил начальник муниципальной милиции Надыкта.

— Так он тебе и поверил!

— Так можно же и подложить.

За дверью в это время стоял, согнувшись и приложив ухо к замочной скважине, еще один чиновник. Услышав про бомбу, он на цыпочках перебежал в другой конец коридора и скрылся там за дверью с надписью: «Вход только членам РПП».

— Бомбу, говоришь? — обрадовался, выслушав донесение из вражеского стана, второй первый зам мэра Нетерпыщев. — Очень хорошо. Не будем им мешать. Терроризм, конечно, — не наш метод. Но почему бы не воспользоваться результатами?

Члены партии пессимистов одобрительно закивали головами.

В это время дверь распахнулась, и на пороге показался огромного роста детина — начальник департамента по борьбе с хаосом Бесфамильный, которого все звали между собой просто Бес. Этот департамент был единственной структурой в системе городского управления Тихо-Пропащенска, которая хоть как-то функционировала. Поскольку в городе постоянно что-то горело, рушилось, выходило из строя, работы у депхаоса всегда хватало. К тому же в последнее время непонятно почему участились разного рода стихийные бедствия — то ураган обрушится, то град зимой, то снег летом, то Тихий лес ни с того, ни с сего задымится, а то речка Пропащенка, которая и называется-то так потому, что раз в год совсем пересыхает (пропадает), вдруг разольется небывалым разливом и затопит городские огороды, которые только и кормят здешних жителей. Везде должен был поспеть начальник департамента Бесфамильный и небольшая, но довольно мобильная группа борцов с хаосом, которые первым делом разгоняли зевак, вторым делом составляли протокол осмотра места происшествия, а третьим делом регистрировали, у кого чего пропало или попортилось из домашнего имущества. В сейфе у Беса лежали уже целые горы таких списков, которые он берег для будущего, на случай, если когда-нибудь наступит нормальная жизнь и можно будет компенсировать людям хотя бы моральный ущерб. Случалось попутно вытаскивать кого-нибудь из-под развалин, выносить из огня и перевязывать раны пострадавшим, за это жители Тихо-Пропащей-ска уважали мобильную группу депхаоса и ласково называли «Бесовская бригада».

— Сидите? — спросил Бесфамильный мирно сидящих за столом чиновников. — И ничего не знаете?

— Откуда ж нам знать? Мы по городу не гуляем, — сказали чиновники.

Начальник депхаоса прикрыл дверь поплотнее и произнес с расстановкой:

— В Тихо-Пропащенске находится человек из Москвы!

На секунду в кабинете повисла тишина, потом раздался дружный хохот.

— Вы еще скажите: свет дали.

— Или зарплату привезли! Ха-ха-ха!