Дыхание ветра - [2]

Выхода не было, она рванула к ближайшему дому, но подвернула каблук и чуть не упала. Мужчина заметно оживился, и почти уже побежал к ней. Тогда она сняла туфли и босиком по обжигающему холодом асфальту помчалась к первому попавшемуся подъезду.

Подбежав и рванув дверь, она поняла, что дверь не откроется. Ведь теперь всё везде закрыто… Она судорожно осмотрелась по сторонам, и побежала вдоль решетчатого заводского забора. На её счастье, около ворот, она увидела светящееся окно дежурного. «Надо же», – подумала девушка, «а ведь раньше я не видела, чтобы завод кто-то охранял». Лиза с разлёта забила висячим замком от ворот по стальным прутьям и закричала в голос. Выбежавший из-за поворота мужчина, тут же остановился. Свет фонаря, слабо освещал его одутловатое лицо, с низко надвинутой кепкой.

– Что вам от меня нужно? – спросила, повернувшись к нему Лиза, услышав, как дежурный её услышал и стал открывать дверь.

– Да я просто познакомиться хотел, – сказал, замявшись, мужчина.

– Вот так ночью, гоняясь за мной?

– Ну не хочешь, так и скажи, – пробубнил слегка наигранно он, и стал пятиться назад.

Вышел охранник.

– Чё надо? – грубо начал он.

Лиза растерялась ещё больше.

– У меня тут каблук сломался… – начала стуча зубами она.

– Ты, что дура, тут ночью каблуки чинить собралась? Вот шалава… ещё хахаля сюда подозрительного притащила, я что вам тут… – закричал дежурный, дыхнув на Лизу перегаром.

Лиза оглянулась, и увидев, что преследователь её уже скрылся, помолвила:

– Пожалуйста, извините, за мной гнался этот человек, поэтому я к вам постучалась за помощью.

– А, понятно. Ну да я ему сейчас как врежу…

– Не надо, он уже ушёл.

– Тогда чё те надо?

Лиза растерялась. Трудно было понять, убегать или всё-таки попробовать достучаться до этого человека.

– Проводите меня, пожалуйста, до моего дома… здесь недалеко… вы же такой смелый…я вон в той высотке за сквером живу, тут совсем рядом… ну пожалуйста…

– А на бутылку дашь?

Лиза вспомнила, что денег было маловато, но выхода не было. Придётся отдать всё, что есть.

– Да, я думаю, у меня наберутся такие деньги…

Он вернулся на свой пост, нехотя накинул телогрейку, закрыл дверь и взяв в руки фонарик пошёл за Лизой, непрестанно что-то ворча себе под нос.

3

Когда она открыла дверь своей квартиры и включила свет в коридоре, раздался звонок. Звонил Володя.

– Привет, – сказал весело он.

– Ты где? – дрожащими губами произнесла Лиза, опираясь за косяк.

– Я в Текстильщиках. Мы пьём чай с сырниками и беседуем о книгах Виктора Пелевина. Я приеду через часа два.

– Ну ведь уже поздно.

– Да ничего страшного, зато я совершил сегодня настоящий поступок Бодхисаттвы. Ты за меня рада?

Лиза молчала.

Только сильно жгло подошвы ног. Она наклонилась и коснулась рукой стопы, пальцы ощутили что-то липкое. Девушка подняла их к глазам. На них была кровь…

Платье

1

И опять Настя проснулась от своего собственного крика. Соседи по палате нервно переглядывались. Боль резко пронзила стрелою шею и ушла в позвоночник… оказывается во время крика она подняла голову и это было очень больно.

– Извините, – сказала девушка разбуженным соседям и откинулась на подушку, пережидая какое-то время, когда боль притупится.

– Что случилось? – спросила старушка чуть погодя. Ты так сильно кричала, что мы думали у тебя приступ и хотели вызвать врача.

– Нет, ничего страшного. Просто приснился плохой сон, – прошептала Настя, не оборачивая голову, чтобы соседка не увидела глаза, полные слёз. Потолок расползался и двоились лампочки в плафонах, а слёзы всё текли и текли.

Ей опять приснился отец… Он набрасывался на неё с кулаками, и она не могла забыть его красные выпученные глаза, его душераздирающий крик, почему-то усиленный во сне, словно пропущенные через громкоговоритель, и где-то в отдалении спокойные слова матери: «ну вот такая взрослая девочка, а до сих пор приходится бить, бить, бить…». Эхо слов не замирало, а слышалось повсюду. Почему её надо было постоянно бить, Настя так и не поняла, она не помнила, что делала что-то плохое. И вот прошло уже много лет, а эти кошмары с налетающим на неё отцом, и с пронзающим ужасом детства так и не проходили, а периодически и неизменно повторялись.

«Обход, обход, все по местам, к нам сам профессор пожаловал», – сообщила вбежавшая медсестра, с красивыми глазами фотомодели, и тут же исчезла за дверью.

Больные стали возвращаться к своим кроватям. Насте возвращаться было не нужно, она лежала уже много месяцев, и даже небольшие попытки встать приносили огромные страдания. Посинелые опухшие суставы не разгибались, всё тело давно уже было сплошной пыткой, а мысли путались от непрекращающейся даже во сне боли.

Зашёл профессор с несколькими студентами. Окинув взглядом палату, он сразу же направился к ней:

– Это, вы, у нас лежачая?

– Наверное, – прошептала Настя, разглядывая сквозь пелену боли его полное лицо в круглых очках и сверкающую лысину.

– На что жалуетесь? – спросил доктор, раскрывая ей рот и показывая студентам его внутренности. Но было понятно, что историю её болезни он уже читал, поэтому в ответе не нуждался.

– На жизнь, – прошептала девушка, как только её рот оставили в покое.