Дыхание судьбы - [90]

Совсем скоро они останутся без одежды. Они не хотели терять время на раздевание друг друга. Игры соблазнения были не для них. В их взглядах отражалось страстное желание, лишенное каких-либо уловок, жадность, затмевавшая все другие чувства, голод, попиравший условности, комплекс вины и стыд.

Стоя перед ним, она примется его разглядывать. Всегда один и тот же ритуал. Быть может, она опасалась, что он изменился с момента их последней встречи? Она как-то сказала ему, что, если он изменит ей, следы от рук других женщин проявятся на его теле, как симпатические чернила под воздействием тепла. Он будет стоять прямо, пытаясь держаться непринужденно, забыв о том, что нет ничего более неприятного, чем дерзкий взгляд, который смотрит на тебя в упор.

Он, в свою очередь, будет смотреть на ее высокую и полную грудь, нежно-розовые соски, затвердевшие от холода, талию и бедра, на это безукоризненное тело, безжалостно напоминавшее ему о себе. Он вспомнит о вздувшейся коже на своей ноге, об уродливых переплетениях шрамов на плече, словно выжженных каленым железом.

Он снова вспомнит о войне, и в глазах замелькают вспышки. Ослепительно яркий свет. Залпы «катюш» освещают горизонт. Смрад от сгоревших тел. Вопли раненых, пытающихся обеими руками удержать свои внутренности, вываливающиеся на белый снег. Он на мгновение закроет глаза, чтобы прогнать эти образы усилием воли. Зачем об этом думать здесь, сейчас? Возможно оттого, что мгновения, проведенные возле нее, тоже не были лишены ярости. Когда она впервые касалась губами его рук, он не оттолкнул ее, как других женщин, которых стремился забыть уже в тот момент, когда они отдавались ему, и безжалостный путь ее поцелуев проходил через все его раны.

Он почувствует, как ускорится его пульс, когда она возьмет в руку его пенис. Он вздрогнет, словно наэлектризованный, прерывисто дыша. Одной-единственной лаской, прикосновением пальцев она могла вызвать в нем бурю чувств.

Он сожмет кулаки, чтобы не дотрагиваться до нее. Теперь он хотел, чтобы она знала о власти, которую имеет над ним. В первый раз она ни о чем не просила, ни к чему не побуждала. Он обладал ею, как любой другой мужчина стремится обладать женщиной, проникая в нее. Когда она испытала оргазм, он почувствовал, как ее внутренние мышцы охватывают его, увлекая в бездну, и их тела содрогались еще несколько минут.

Тем не менее, несмотря на возбуждение их тел, выступивший соленый пот на коже, он осознавал, что она остается недосягаемой, и решил, что ей тоже нужно познать силу этого влечения. Он не хотел в одиночестве переживать драму их любви.

Поэтому, как и каждый раз, он будет ждать, пока она сама сделает первый шаг. Она, раскрыв ладонь, прижмет руку к его груди там, где бьется сердце, чтобы он ощущал контуры каждого ее пальца. Она вопьется ногтями в его кожу. Одной рукой он обнимет ее за талию. Она встанет на цыпочки и прижмется к нему, оставляя на нем неизгладимый след от своего тела.

Ароматы их дыханий смешаются, они упадут на кровать. С беспокойной горячностью он будет целовать ее шею, округлые плечи, потом губы скользнут к груди, роскошной и возбужденной, и ее кожа будет пахнуть персиком, жасмином и пряностями. Она выгнется, чтобы принять его в себя, и с этой секунды в мире будет существовать только она, ее опьяняющие раскрытые бедра, малиновые губы, бархатные прикосновения, мускусная влажность, переливчатые отблески ее глаз.

В дверь постучали.

Андреас поднялся. На короткое мгновение кровь ударила ему в голову.

Она пришла. Она здесь.

Он ждал ее столько часов, столько дней! Всю свою жизнь.

После акта любви они остались лежать обнявшись, ноги их были переплетены, голова Ливии покоилась на его плече. Страсть постепенно утихла. По его размеренному дыханию она поняла, что он уснул, и улыбнулась, удивленная, что впервые за все время их знакомства он наконец прекратил обороняться и позволил себе расслабиться.

Она приподняла голову, чтобы как следует рассмотреть его. Его веки вздрагивали, словно он боролся с какими-то злыми демонами. Во сне черты его лица утратили суровость, очертания губ казались более мягкими, а глубокая складка между бровями разгладилась, превратившись в едва заметную линию.

Она ощущала, как под ее рукой вздымается его грудь. После той всепоглощающей лихорадки, которая заставила забыть их обо всем на свете, эта неожиданная кротость привела ее в замешательство. У нее вдруг сжалось сердце. Ей стало не по себе от чувств, которые она испытывала, видя его таким беспомощным. Она не хотела видеть Андреаса уязвимым, это стало бы очередной угрозой в ее жизни.

Ливия отодвинулась от него резким движением, и он сразу же проснулся. Несколько мгновений он смотрел на нее затравленно.

— Что случилось? — спросил он, увидев, что она села на краю кровати, завернувшись в одеяло, спиной к нему.

— Мне нужно идти.

— А я думал, что ты сегодня располагаешь временем.

Она не ответила и нагнулась, чтобы собрать свои вещи. Один чулок куда-то подевался. Придерживая рукой волосы, чтобы они не касались пола, она опустилась на колени и заглянула под кровать. «Что я делаю? — растерянно подумала она. — Что я забыла в этой убогой комнате, где ползаю по полу?» Она покраснела. Впервые за все это время ей стало стыдно. Прикусив губу, она выпрямилась.