Дыхание судьбы - [2]

Шрифт
Интервал

Ливия осторожно положила сверток на стол и дрожащими пальцами начала неловко развязывать бечевку. Она ощущала на своей спине внимательный взгляд торговца, понимая, что он чувствует ее нервозность, тогда как ей больше всего на свете хотелось лишить его этого удовольствия. «Возьми себя в руки, идиотка!» — разозлилась она на себя, разворачивая грубую оберточную бумагу.

Девушка приподняла крышку коробки и вытащила несколько пожелтевших листков газеты «Голос Мурано[2]», предохранявших содержимое коробки. Теперь, словно по волшебству, ее движения становились все более размеренными. Подобно тому, как разжимается кулак, она почувствовала, что ее постепенно наполняет ощущение ясной безмятежности, похожее на теплую волну, на сбывшуюся надежду, дарующую абсолютное спокойствие. Лицо ее разгладилось, взгляд утратил жесткость. На миг она забыла о вечно брюзжащем торговце, которому не удалось обеспечить себе безбедную старость, и о его магазине, заваленном разнокалиберной стеклянной посудой и находящемся во власти шквалистого ветра «бора», часто посещающего Адриатику. В этот момент для Ливии Гранди утратило значение все, кроме трех бокалов, изготовленных ее дедом и отличавшихся хрустальной радужной игрой света и изящными ножками с украшениями в виде феникса, морского змея и сирены, которые венчали полупрозрачные чаши.



Когда она взяла один из бокалов, ее руки уже не дрожали. Из робкой девушки, опасающейся нападок изворотливого торговца, стремящегося смутить ее, чтобы купить за бесценок изделия ее деда, она превратилась в потомка династии Гранди, генеалогическое древо которой уходило корнями в конец пятнадцатого века, а точнее — в 1482 год, когда Джованни Гранди впервые разжег печи в своей стекольной мастерской на острове Мурано и принялся экспериментировать с огнем, светом и cristallo[3], — одним словом, состязаться с самим Богом.

Ливия выставила бокалы на прилавок на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга и принялась спокойно любоваться ими, нисколько не сомневаясь в их красоте и непреходящей ценности. Ее дедушка относился к тем мастерам-стеклодувам, чьи имена воскрешали в памяти аристократизм искусства и ремесла. В свои двадцать лет она была твердо уверена в одном, и эта уверенность составляла основу ее существования: работая в поте лица в отблесках печи, с воспаленными от пламени глазами, мастера Гранди никогда не предадут волшебное таинство создания хрустального стекла.

Тень пробежала по ее лицу. В последнее время дедушка не вставал с постели, печь работала вполсилы, работа грозила совсем остановиться… Многие стеклоделы и вовсе были вынуждены закрыть свои мастерские на время военных действий. А этот наглец Флавио делает недвусмысленные намеки о продаже… Продать! Да как он смеет?!

Волна гнева подступила к горлу, и она сжала кулаки. Нет, продать мастерские Гранди можно будет только через ее труп! Перед глазами возник фамильный герб, выгравированный на камне над входной дверью, — изображение Феникса, этой мифической птицы, возрождавшейся из пепла, подобно тому, как великие творения Гранди появлялись на свет из смеси обычного песка, соды и извести.

— И что мне прикажешь с этим делать? — процедил сквозь зубы Горци.

Ливия перевела взгляд на торговца, который наблюдал за ней с ехидной усмешкой. Он поправил пенсне, чтобы получше рассмотреть один из бокалов.

— Не могу сказать ничего плохого о замечательной работе достойнейшего Алвизе, но, положа руку на сердце, разве твой дед не понимает, что в наше время никому не интересна такая… такая… — Он поднял глаза к потолку в поисках подходящего определения —…безвкусная отделка?

— Безвкусная отделка? — переспросила Ливия. Похоже, Горци совсем потерял рассудок.

— Ненужные завитки, избыток украшений, легкие дефекты плохо сформированного ребра… Композиции не хватает строгости… Слишком манерно, — вынес он приговор, прищелкивая языком. — Мне не найти на них покупателей, — заключил старик, легонько двигая бокал в сторону Ливии.

Это была нелепая отговорка, поскольку покупателей в городе не было совсем, но все венецианцы, достойные этого имени, прекрасно понимали, что максимум через месяц, а то и через пару недель туристы снова хлынут в город. Венеция влекла к себе неудержимо, это была общеизвестная истина, очевидная и несомненная. Жители Светлейшей[4] воспринимали это даже без гордости, а с некой снисходительной любезностью, граничащей с пренебрежением. Как можно было сомневаться в ее соблазнительной власти, тогда как уже в тринадцатом веке существовали специальные службы, следившие за чистотой и должным уровнем комфорта постоялых дворов?

Горци заложил большие пальцы в карманы жилета, обнажив золотую цепь от часов. Он замер в ожидании отпора, прищурив глаза, что делало его похожим на восточного торговца. Венецианец — это прежде всего коммерсант, знающий цену вещам, тем более эфемерным, а всякая иллюзия имеет свою цену. И никто не знает об этом лучше людей, родившихся в городе теней и водяных отблесков, городе, похожем на мираж, дрожащий в опаловом свечении, с царапинами белых гребней истрийского


Еще от автора Тереза Ревэй
Жду. Люблю. Целую

Дочь русских эмигрантов графиня Ксения Осолина и немецкий фотограф, постоянно живущий в Берлине, встретились случайно, но эта встреча явно была предопределена судьбой. Ведь их любовь выдержала испытания разлуками, потерями, войной и даже другой любовью… В военной и послевоенной Европе пересекаются их пути, сплетаются полные драматизма судьбы их близких и друзей.


Лейла. По ту сторону Босфора

История любви на берегах Босфора…Османская империя охвачена восстанием под предводительством легендарного Мустафы Кемаля. В это бурное время Лейла, молодая жена секретаря падишаха, полюбила чужеземца — немецкого археолога, сражающегося за свободу Турции. Их чувства запретны, ведь женщина пошла против традиций. Но любовь пылает жарче солнца, затмевая вековые предрассудки. Суждено ли влюбленным быть вместе?Роскошный Стамбул охвачен восстанием. Во главе бунтовщиков — легендарный Мустафа Кемаль. И в эти бурные дни красавица Лейла, жена личного секретаря падишаха, полюбила чужеземца.


Твоя К.

1917 год. В России грянула революция. После смерти отца семнадцатилетняя дворянка Ксения Осолина принимает решение бежать из Петрограда за границу, чтобы спасти семью: больную мать, маленькую сестру и новорожденного брата. Что ожидает их в чужой стране? Какие испытания приготовила им судьба?


Время расставания

Юная француженка Валентина выходит замуж за наследника меховой империи не по любви; она ищет утешения в объятиях любовника, не осознавая, насколько дорог ей муж. Она поймет это только после его смерти. Гордая и независимая, Валентина, пережив войну, трагедии, происшедшие с близкими, поймет, что нельзя быть счастливой, не даря счастья родным людям.


Рекомендуем почитать
На Крючке (ЛП)

Он хочет отомстить, но он хочет ее больше. Жил-был маленький мальчик.Его живот полон смеха, его жизнь полна радости. Пока однажды что-то не изменилось; лишил его невинности. Отверстие внутри, освобождающее место для дьявола, чтобы прийти и поиграть. Его мечты ушли навсегда, он вырос слишком быстро.Бесконечная ночь крокодилов и стеклянных часов.Он превратился в злодея со вкусом мести на языке. Желание заставить своих врагов заплатить за проступки, которые они совершили. Вместо этого он нашел милую девушку и отказался отпустить ее.


Корабль

«Где это я?» С этого вопроса начинается абсурдное, страшное, душераздирающее и полное ярких сновидений путешествие Сигнифа в мир Корабля, на котором он по неясным причинам оказался. Герою предстоит столкнуться с экзистенциальным кошмаром, главным врагом в котором будет для Сигнифа он сам. Перед Сигнифом вновь и вновь встанут проклятые вопросы жизни и смерти, свободы и рабства, любви и разлуки. Раскусит ли он плод бытия? Победит ли себя? Подарит ли любовь ему бессмертие?


Смартфон

Есть ли у смартфона душа? Возможно, что у одного, всего у одного смартфона на всем белом свете она есть. И что тогда? Тогда ему будет очень грустно и одиноко в бездушном мире машин и алгоритмов, но к его счастью на свете еще есть и люди, которые тоже не совсем вписываются в окружающую действительность, хотя бы один – всего один, но точно есть. И что тогда? Тогда они обязательно должны встретиться в этом непонятном и нелогичном мире. И что дальше? А дальше …


Испытательный срок

Аннотация к книге "Испытательный срок" Она дерзкая, упертая, идущая напролом. Он - полная ее противоположность. Но есть у них что-то общее. Возможно, не только чувства, что вспыхнули с сумасшедшей силой? Встреча спустя годы не сразу даст ответ на главный вопрос. История родителей Марка "Не мое отражение".


Достигая крещендо

Размеренная и спокойная жизнь молодого епископа на Лазурному берегу неожиданно принимает новые обороты. Из родной России приходят странные новости, побуждающие его к действию… На фоне проблем личности разворачивается нешуточное противостояние в верхних эшелонах власти, среди сильных мира сего. Содержит нецензурную брань.


Записка смертника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.