Дьявольское желание - [37]

Элисия с досадой закусила губу. Она не забыла о своем оружии, рассчитывая, что оно пригодится ей во время бегства.

— Отличный дуэльный пистолет, — добавил он, опытной рукой поглаживая гладкую изогнутую рукоятку и длинное, выложенное сверкающим серебром дуло. Испытующе поглядев на Элисию, он поинтересовался: — Уж не испытываете ли вы соблазна опробовать его на мне?

Элисия независимо передернула плечами, скрывая страх под бравадой:

— Я без сожаления продырявила бы вашу надменную грудь, но, боюсь, пуля отскочит, ударившись о кусок гранита, который вы называете своим сердцем.

Он рассмеялся. Ядовитая отповедь девушки явно позабавила маркиза.

— Вам очень повезло, моя милая, что вы отказались от своего намерения: я сурово расправляюсь с теми, кто на меня нападает.

После этих слов он вышел не оглядываясь, а Элисия медленно поднялась с постели и стала проверять свою корзинку. Ночную рубашку она обнаружила скомканной и засунутой в самый уголок и вспыхнула от стыда, представив, как сэр Джейсон раздел ее догола и отнес в постель к маркизу.

Однако смятение и униженность быстро сменились гневом и ненавистью: как смел сэр Джейсон так ее опозорить! Однако лорда Тривейна она не считала обиженным.

Одетая, Элисия уже заканчивала укладывать свою корзинку, когда в комнату вошла служанка с подносом, на котором были горячий шоколад, толстый ломтик ветчины, теплые, аппетитно пахнущие булочки, истекающие тающим маслом, и маленький горшочек золотистого меда. Она поставила поднос на столик у окна и поспешно удалилась, дружески подмигнув Элисии и многозначительно хихикнув.

«Ну и нахалка, — подумала Элисия, расстроенная бесцеремонностью бойкой конопатой девчонки. — За кого она меня приняла?» Впрочем, времени на рассуждения не оставалось, и она жадно впилась зубами в булочку, макая ее в мед.

Едва успела она закончить трапезу, как в комнату уже входил великолепно одетый маркиз, весь в черном, за исключением золотого парчового жилета и ослепительно белого галстука.

— Могли бы проявить побольше такта и постучаться, прежде чем войти, — сердито заметила Элисия, чувствуя себя жалкой нищенкой в своем выцветшем старом шерстяном платье. — Мы пока еще не муж и жена.

— Нет… Пока еще нет, — насмешливо откликнулся он. — Но ведь и предполагаемым невестам не полагается спать или одеваться в комнате будущего мужа. — И расхохотался при виде ярко вспыхнувшего на ее щеках румянца.

Она разозлилась на себя, что вновь дала ему повод насмехаться.

— Идемте, дорогая, нам пора. — Он подхватил ее корзинку, ласково укутал ей плечи плащом и с едва заметной улыбкой нежно прошептал, щекоча ей ушко своим дыханием: — Глядите веселее, вы собираетесь стать невестой, а не вдовой.

Пока они спускались по лестнице, Элисия настороженно озиралась по сторонам в страхе натолкнуться на презрительный взгляд веселых голубых глаз сэра Джейсо-на, боясь его грубых, оскорбительных намеков.

— Нет, дорогая моя, сэр Джейсон давно покинул гостиницу. Он, наверное, уже на полпути к Лондону, — негромко проговорил лорд Тривейн, безошибочно истолковав ее беспокойные взгляды. — Если бы у него хватило наглости остаться где-нибудь поблизости, он уже был бы мертв, — продолжал он с угрозой в голосе. — Но это лживое ничтожество привыкло обстряпывать свои подлые делишки по-воровски, под покровом ночи, а днем убегать, поджав хвост подобно трусливому псу.

Они вышли из гостиницы во двор, где их поджидала большая черная с золотом карета, запряженная четверкой богатырских вороных коней. Дорогая серебряная упряжь позвякивала при каждом их движении. На облучке сидел кучер в ливрее и перчатках, поводья свободно лежали в его руках. Рядом с ним сидел еще один человек, кутавшийся в плащ. Третий сдерживал норовистых коней, стоя рядом, а четвертый был готов к услугам у распахнутой дверцы кареты. Все они были одеты в черное, с золотыми пуговицами и чулками, на черных туфлях сверкали золоченые пряжки. Добротные плащи с алой подкладкой защищали их от стужи.

Элисия успела лишь разглядеть на дверце сверкающий герб маркиза; ей помогли забраться в карету, и она очутилась на мягких бархатных подушках. Дверца плотно закрылась. Выглянув в окошко, она с облегчением увидела, что лорд Тривейн не последовал за ней в карету, а оседлал большого черного жеребца. Однако, глянув на мрачное, затянутое тучами небо, казалось, собиравшее силы для новой бури, она подумала, что вряд ли долго пробудет в одиночестве: непогода, несомненно, вскоре вынудит лорда Тривейна искать укрытия внутри экипажа.

Небо становилось все темнее, но карета быстро двигалась по утоптанной проселочной дороге. Здоровые, сильные лошади пожирали пространство, как охапку овса, их копыта бойко били по лужам, вздымая брызги. Ей припомнилась тряска и качка почтового дилижанса, который вчера вез ее в Лондон. Езда в отличной карете его светлости разительно отличалась от утомительного путешествия, когда каждая колдобина и рытвина отдавались в пассажирах толчками и ударами. Элисия блаженно откинулась на мягкие подушки сиденья.

Наверное, она задремала, потому что остановка кареты показалась ей внезапной. Элисия услышала шум дождя, дверца резко распахнулась, внутрь вскочила фигура в плаще, и движение возобновилось.