Дьявольский ген - [50]

. Моделл будет редактором последующего документа ВОЗ, на этот раз в отношении региона Восточного Средиземноморья, который будет опубликован в 1997 году и иметь совсем другое содержание. Там точка зрения будет явно политической и антропологической, единственным направлением будет профилактика болезней гемоглобина, но будет сделана оговорка, что вмешательство повлечет столкновение с понятием структуры семьи, господствующим у населения рассматриваемых стран. Будет выражена поддержка необходимости услуг генетики сообщества, способных глубоко взаимодействовать с антропологическим субстратом. Во многих ближневосточных странах перспектива обязательной профилактики приемлема, как и этическая роль политических и религиозных властей. Речь пока не ведется о перспективе новых генетических сообществ, еще не появляются организации пациентов, которые поддержали бы программы по защите собственного здоровья^{111}. Тем не менее, ВОЗ рекомендует введение генетических услуг, задачей которых, помимо прочего, будет стимулирование кампаний по устранению генетических заболеваний. Предложенная модель – это первичное лечение, «меры, сокращающие встречаемость генетических заболеваний – это преимущественно ответственность услуг по первичному лечению». Именно на этом уровне должны идентифицироваться семьи и люди, которым требуется генетическая консультация. Документ подробно рассматривает вопросы, связанные со структурой семьи, многодетностью, ролью женщины и ее наибольшей подверженности клеймению: «Несмотря на то что […] оба супруга являются носителями, проблема обычно воспринимается так, как если бы она исходила от женщины. […] Необходимы статистические данные о частоте разводов между парами с повышенным генетическим риском в регионе Восточного Средиземноморья».

5. За антропологию генетической профилактики

Десять тезисов

I

Проблема генетической передачи заболеваний представляет собой точку пересечения этической составляющей, технических возможностей, индивидуальных свобод и демографической политики^{112}. Ситуация вокруг этой темы далека от равновесия, в ней постоянно наблюдаются изменения, в основном происходящие вследствие расширения научных знаний и технического прогресса. Мы не планировали вести доктринерские дискуссии, не хотели поднимать тему этики репродуктивного выбора, мы лишь предложили исследовать такую конкретную, актуальную и явную проблему, как возможность устранения генетических заболеваний, терзающих человечество.

Поразительные успехи молекулярной биологии и генетики привели к появлению новой парадигмы биоантропологии и позволяют объяснить сегодня множество биологических явлений генетическими терминами, значительно уменьшив вес окружающих и социальных условий. Были открыты тысячи моногенных заболеваний, то есть обусловленных мутациями, происходящими только в одном гене, и в настоящее время мы располагаем технологиями для их диагностики и для поиска носителей, что является решительным шагом на пути к их устранению. Уже предпринимаются попытки диагностировать и предвидеть полигенные болезни и интерпретировать с генетической точки зрения взаимодействие между организмом и окружающей средой. Таким образом, будущее становится более сложным.

Мы рассмотрели исторически обусловленные ситуации за последние десятилетия, когда расширение знаний поставило индивидуума, все население и политику здравоохранения перед возможностью и необходимостью выбора. Рассмотренные примеры стали классическими, они хорошо демонстрируют, как определенные решения следовали совершенно разными путями, прежде чем быть принятыми.

Устранение генетических заболеваний (можно сказать, всех) – это реальная перспектива, она ставит животрепещущий вопрос этического и социального порядка: необходима ли их профилактика? Вопрос, на который мы постараемся ответить, – должно ли это быть задачей санитарных служб, то есть объектом политики системы здравоохранения, или же это решение должно относиться к сфере индивидуальной автономии? Мы все время искали прецеденты в профилактике инфекционных заболеваний, являющейся моделью, на которой основана современная система здравоохранения, но мы также выяснили, что проблема устранения наследственных заболеваний существенно отличается, поскольку она связана с этикой продолжения рода и с проблемой ответственности перед будущими поколениями, то есть с фундаментальными этическими вопросами об образе жизни. Поэтому мы хотим поговорить об антропогеномической точке зрения.

II

На мой взгляд, существует противоречие между исследовательскими программами, направленными на поиск лечения генетических заболеваний, и программами, целью которых является их профилактика. Ярчайшим примером этого являются инициативы, снискавшие большую популярность (в Италии, например, Telethon), которые собирают внушительные суммы, направляемые на исследование генетических заболеваний, но мало средств направляют на информацию о возможности их профилактики. Существуют тысячи генетических заболеваний, и каждое требует индивидуального изучения, прежде чем, вероятно, перейти к терапии, в то время как доступные сегодня технологии могли бы позволить диагностировать множество из них одновременно. Отталкиваясь от банального забора крови или даже по образцу слюны мы можем определить носителей десятков заболеваний и информировать о риске их передачи. Следовательно, сегодня можно преумножить то, что было сделано для контроля талассемии на Кипре или в Италии. Однако наблюдается намеренное сдерживание процесса передачи этого знания. Пока оно ограничено узкоспециализированными учреждениями и мало распространяется даже в медицинской среде. Его распространение осуществляется по максимуму по коммерческим каналам: через лаборатории, предлагающие генетический тест для выявления носителей. По сравнению с количеством проектов, реализуемых клиниками и исследователями, программ по профилактике очень мало. И это удивляет, учитывая относительную легкость и быстроту, с которыми удалось практически свести на нет талассемию или болезнь Тея – Сакса в совершенно разных социальных, культурных и этических условиях. На фоне растущего предложения коммерческих генетических тестов программы, проводимые системой общественного здравоохранения, имеют малый резонанс. Возникает ощущение, что идея заключена в рассмотрении выбора генетического теста как вопроса личного характера, а не как общественной цели, а рынок требует либеральной генетики, выдвигая весомые аргументы в ее поддержку.