Дьявольски красив - [9]

Даже если у бездельника Берни нет всей награды, которую он пообещал, она есть у герцога. Пяти сотен хватит, чтобы купить патент и освободить Блейка от необходимости жениться ради денег. Впервые за долгое время настроение у него поднялось, и его охватило радостное возбуждение погони.

Глава 4

— Он слишком много думает, — тихо пропела Джослин попугаю, погладив его под куском темной ткани, покрывающей теплую сухую коробку, которую она стащила для несчастной птицы.

Попугай потыкался головой в ее руку и уснул.

Дрожа в мокрой накидке, с прилипшим к щеке обвисшим пером, Джослин старалась не думать слишком плохо о Блейке Монтегю, который целился в нее из пистолета.

Спрятав коробку с птицей среди багажа в повозке, она услышала скрип гравия на подъездной дороге и взглянула в сторону высокого герцогского особняка почти в четверти мили от конюшни, где она стояла. Она надеялась, что сражающиеся слишком пьяны или слишком поглощены дуэлью, чтобы погнаться за ней, но недооценила решимость этого противного солдата. Неровные хромающие шаги, по всей видимости, принадлежали ему.

Монтегю — смертельное оружие. И несмотря на свою образованность, он, видимо, не питает ни к кому особой симпатии.

Не надеясь добежать до дома раньше, чем он поймает ее, она оставила повозку и проскользнула в темноту конюшни, прячась от преследователя и противной мелкой мороси. Тихое ржание, фырканье и острый запах конского навоза наполнили утренний воздух, когда животные зашевелились в предвкушении завтрака.

Живя с Гарольдом, она научилась красться тайком, прятаться и использовать отвлекающие маневры, дабы избежать его припадков ярости. Расправив толстую накидку, Джослин натянула капюшон на шляпу и затаилась в дальнем стойле, где кошка кормила новорожденных котят.

— Я знаю, что вы здесь! — прокричал хриплый баритон от входа. — Я-то надеялся, что придется выслеживать вас. Вы меня разочаровали.

Джослин хотела спросить, что он намерен сделать. Пристрелить ее? Но не видела причин тревожить котят.

Она нервно передернулась при мысли оказаться один на один с разъяренным мужчиной, но при всей его мрачной нелюдимости мистер Монтегю слывет благородным джентльменом. Он может обливать ее ядом своего презрения, но джентльмен никогда не тронет леди и пальцем. Его широкие плечи четко очерчивались на фоне сереющего рассвета, когда он стряхивал дождевые капли с волос. Лучше бы ей не восхищаться так его физической силой. Он походил на опасного пирата в той дуэли и когда днем дрался на шпагах… но все это ерунда. У нее есть свои цели, и Монтегю в них не вписывается.

Она почесала кошку за ухом, чтобы успокоиться, пока ее преследователь переходил от стойла к стойлу, будя кобыл.

К счастью, жеребцов держали где-то еще, иначе они бы выломали двери из-за подобного вторжения.

Джослин расположилась так, чтобы видеть всю конюшню, и знала, что он уже близко. Его светло-серый плащ хорошо сливался с темнотой на таком расстоянии от двери. Когда очертания его высокой фигуры замаячили ближе, она стащила с головы капюшон, чтобы он разглядел ее лицо на фоне стенки стойла. Будучи хорошим солдатом, он тут же заметил ее.

Пока он приближался, она тайком рассматривала его: выражение лица у него было суровым, таким же, как взгляд. Она знала цену большинству молодых людей света, и главным достоинством Блейка Монтегю был его ум, а не богатство.

Серебристая прядь в его густых волосах вызывала в Джослин какой-то странный восхитительный трепет возбуждения. Приходилось признать, что он красив и не из тех, кем легко манипулировать с помощью фальшивых улыбок и маленьких женских уловок, к которым она научилась прибегать.

Она слишком отчетливо сознавала силу, излучаемую телом Блейка Монтегю, когда он остановился и воззрился на нее так, словно она была каким-то диковинным насекомым. Его квадратная челюсть и угловатые скулы казались резче из-за бронзового португальского загара. Греховно красивые, окаймленные черными ресницами глаза и такие же темные, чересчур длинные волосы создавали почти поэтический образ.

Именно от этого напряженного, острого как у орла взгляда, который останавливал на ней, Джослин брала оторопь; она ни за что не попыталась бы заигрывать с ним, как с любым другим мужчиной.

Она могла бы поклясться, что он зарычал, захромав вперед. Она приложила палец к губам жестом, означающим «тсс», Он грозно-вопросительно вскинул бровь.

— Прекратите вставать в позу и признайте, что птицу лучше освободить.

— Освободить?

Джослин, подняв одного котенка, ответила ему таким же рассерженным взглядом.

— А что еще можно сделать, если не освободить такое невоспитанное создание?

— Только не говорите, что отпустили тропическую птицу на волю в промозглой Англии. Может, вы слегка и того, но никто никогда не говорил, что вы дура.

Она на мгновение задумалась.

— Вообще-то Гарольд говорил это довольно часто. И у моих зятьев были случаи упомянуть об этом раз-другой, не говоря уже о мистере Огилви. Пожалуй, я предпочитаю «слегка того». А что именно это означает?

Он пропустил мимо ушей ее попытку отвлечь его.

— Птица принадлежит герцогу. Вы не можете забрать ее. Это воровство. Просто скажите мне, где она спрятана, и я, позабочусь, чтобы она была возвращена.