Дьявол знает, что ты мертв - [8]

– Вероятно, у него много знакомых в других издательствах, – предположила она. – Наверное, решил подзаработать, издав книжку на стороне.

– Он что-то явно задумал.

– Выражайся яснее, пожалуйста.

– О чем-то он умалчивает, хитрит. Ему что-то нужно, но он не говорит прямо, что именно. Скажу тебе больше: я не верю в его намерение издать мою книгу. Если бы ему хотелось именно этого, он бы подошел к делу иначе.

– Так чего он на самом деле добивается?

– Понятия не имею.

– Не так трудно узнать, – сказала она. – Просто пообедай с ним.

– Быть может, пообедаю, – кивнул я. – Но не лучше ли будет оставаться в неведении по поводу его планов?

Наша следующая встреча состоялась только в первую неделю августа. Уже ближе к вечеру я сидел за столиком у окна в кафе «Утренняя звезда», ел порцию пирога, пил кофе и листал номер «Ньюсдэй», которую кто-то оставил на соседнем столе. Тень упала на газетную полосу, я поднял взгляд и увидел Хольцмана по другую сторону витрины кафе. Он ослабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу сорочки, а пиджак снял и перебросил через руку. При этом он улыбнулся, указал пальцем сначала на себя, а потом на входную дверь. Как я истолковал этот жест, он означал желание присоединиться ко мне, и не ошибся.

– Рад снова увидеться с тобой, Мэтт. Не будешь возражать, если сяду рядом? Или ты кого-то ждешь?

Я указал на стул напротив себя, и он занял его. Подошла официантка с меню, но он взмахом руки отослал ее, попросив только чашку кофе. Сказал, что надеялся на звонок от меня; ему хотелось поговорить со мной за обедом.

– Но, как я понял, ты был занят, – сказал он.

– Да, очень много работы.

– Могу себе представить.

– А кроме того, – добавил я, – если честно, то меня не заинтересовала идея выпустить книгу. Если бы мне даже было о чем написать, я предпочел бы не делать этого.

– Ни слова больше! – воскликнул он. – Я уважаю твое решение. Но кто сказал, что тебе обязательно браться за книгу, чтобы мы могли вместе пообедать? Мы бы нашли другие темы для беседы.

– Что ж, когда мой рабочий график станет чуть менее плотным…

– Разумеется.

Принесли кофе. Он нахмурился, глядя на чашку, и протер лоб салфеткой.

– Даже не понимаю, почему заказал кофе, – сказал он. – Куда разумнее пить ледяной чай в такую-то жару. Но здесь достаточно прохладно, не правда ли? Слава богу, что теперь везде есть кондиционеры.

– Воистину. Аминь.

– А ты знаешь, что в общественных местах поддерживают более низкую температуру летом, чем зимой. Если бы в январе здесь стоял такой же холод, мы бы уже жаловались управляющему. Вот и удивляйся потом, когда периодически дает о себе знать энергетический кризис. – Он обаятельно улыбнулся. – Видишь? Мы бы нашли множество вещей, которые можно обсудить. Погода. Энергетический кризис. Странности американского образа мышления и общенационального характера. Нам с тобой скоротать час за ленчем – раз плюнуть.

– Если только мы не исчерпаем все темы гораздо быстрее.

– О, как раз это меня ничуть не тревожит. Между прочим, как поживает Элейн? Лайза не виделась с ней после того, как они завершили обучение на тех курсах.

– У нее все хорошо.

– Она записалась на какие-нибудь другие курсы этим летом? Лайза очень хотела, но побоялась, что беременность помешает.

Я сказал, что Элейн скорее всего пойдет снова учиться осенью, а лето решила оставить свободным, чтобы мы чаще могли устраивать себе продолжительные выходные дни.

– Лайза не раз говорила, что хочет ей позвонить, – сказал он, – но, кажется, так и не собралась.

Он спокойно помешивал ложечкой кофе, но вдруг резко бросил реплику:

– Она потеряла ребенка. Думаю, вам едва ли известно об этом.

– Боже милостивый! Мы ничего не знали. Сочувствую вашему горю, Глен.

– Спасибо.

– Когда это…

– Точно не помню. Дней десять назад, наверное. Так примерно. Только пошел седьмой месяц. Но здесь можно увидеть и светлую сторону. Все могло обернуться хуже. Врачи сказали, что плод был сильно деформирован. Ребенок все равно долго не прожил бы. Вообрази, если бы она все же родила ребеночка, а потом лишилась. Ее сердце было бы окончательно разбито, как мне представляется.

– Я тебя хорошо понимаю.

– А ведь это ей очень хотелось иметь ребенка, – сказал он. – Я до сих пор не испытывал большого желания. Могу обойтись и дальше. Но ей малыш был необходим, и я решил: почему бы и нет? Кстати, медики говорят, что мы можем попробовать еще раз.

– Ну и…

– А я теперь уже не уверен ни в чем. По крайней мере не сразу. Забавно, я ведь не собирался рассказывать тебе об этом. Наверное, ты хороший детектив, если люди откровенничают с тобой, когда ты их даже не просишь. Извини, можешь продолжать читать газету. – Он поднялся и бросил через стол две долларовые бумажки. – За кофе, – сказал он.

– Но здесь слишком много.

– Оставишь щедрые чаевые, – сказал он. – И позвони мне, когда найдешь время. Мы все-таки пообедаем вместе.

Когда я передал содержание нашего разговора Элейн, ее первым порывом было позвонить Лайзе. Она набрала номер, попала на автоответчик и положила трубку, не оставив сообщения.

– До меня дошло, – объяснила она, – что Лайза вполне может справиться со своим горем и без моей поддержки. Все, что нас когда-либо связывало, это курсы, а занятия закончились два месяца назад. Я сочувствую ей, от всей души сочувствую, но зачем мне вмешиваться в ее дела?