Дьявол в быту, легендах и литературе Средних веков - [52]

.

Множество легенд и сказок варьирует общеизвестный мотив — царь, купец, богатый мужик запродают или обещают за услугу черту то, чего дома не знают. Обещая, рассчитывают отделаться какими-нибудь пустяками, ибо какой же хозяин всего важного в своем доме не знает? Но оказывается, что это — ребенок, которым беременна жена обещателя, о чем она еще не успела сообщить мужу. Обещанному таким образом ребенку впоследствии приходится тяжкими трудами добывать себе свободу от безвинно закабалившей его злой власти. Славянские сказания этого рода имеют, по большей части, бодрый тон и счастливый конец. Германские же мрачны и трагичны.

Когда черт не в состоянии похитить или выманить ребенка у родителей, он не прочь его купить. Причем продать или передать черту можно не только своего ребенка, но и, например, жену, как сделал один рыцарь, о котором упоминает Артуро Граф. Больше того, при достаточно благоприятных условиях можно отправить к черту человека совершенно постороннего, лишь бы дар был сделан не только на словах, но от чистого сердца. Артуро Граф сообщает на этот счет такую улыбчивую притчу.

Был сборщик податей, человек безжалостный, прижимистый, жадный. Шел он однажды деревнею, и пристал к нему в товарищи черт. Идут. Вдруг видят: гонит мужик свинью, а она артачится, так что привела его в отчаяние, и ругает он ее:

— Черт бы тебя побрал!

Сборщик и говорит дьяволу:

— Не слышишь? Он тебе отдает свинью, — поди возьми ее.

— Нет, — отвечает дьявол, — это не от чистого сердца.

Идут еще. Мать не может унять разревевшегося младенца и ругается:

— Черт бы тебя взял!

— Почему же ты не берешь его? — опять удивляется сборщик.

И опять возражает дьявол:

— Не от чистого сердца дает. Это только так, присловье.

Наконец, подходят они к крестьянам, с которых сборщик собирается выколачивать недоимки. Как завидели они своего мучителя, так и закричали хором:

— Черт бы тебя побрал! Вечно бы тебе быть в когтях у черта!

— Вот это дело! — сказал черт. — Эти дают от чистого сердца. А потому — пойдем-ка, любезный!

Ухватил сборщика за шиворот — и был таков!

Глава восьмая Ад

Что такое ад? Где он? Какой?

Вселенная есть здание в два этажа с подвалом.

Верхний этаж — рай, дворец Божий, жилище ангелов и святых, полное светов неописуемых и гармоний звуков неизрекаемых, украшенное цветами нетленными, благоуханное ароматами неистощимыми, — царство непорочной святости и непреходящей радости.

Нижний этаж — наш земной мир, населенный человечеством, падшим и страждущим, греховный, в жажде искупления скорбящий в мечтах о блаженстве, хрупкое царство превратности, опасного коловращения судеб, в постоянно обновляемой смене и смешении добра и зла.

Подвал — ад: мрачная пропасть, где Сатана, со своими ангелами и бесчисленным населением погибших грешников, уплачивает божественной справедливости долг, никогда не погасимый, — царство неисправимого греха, неискупимой преступности, безмерного отчаяния и вечных мук. В католическом представлении этот подвал мира снабжен надстройкою в которой грех может быть исправлен и искуплен и страдания облегчаются надеждою: это чистилище, темная прихожая сияющего рая.

Среднее царство представляет собою огромный рассадник душ, которые беспрерывно уходят из него двумя течениями: одно поднимается к небу, другое опускается в ад. Сатана и его несчетное воинство только одною целью и живут, направляя на нее все свое искусство и злобу: как бы увлечь вниз возможно большее число душ, чтобы заселить ад в ущерб раю. И, как известно, работают не без успеха.

Где же, собственно, находится ад?

Блаженный Августин в знаменитом трактате своем «О граде Божием» предостерегает против этого вопроса, говоря, что ни один человек не в состоянии узнать местоположение ада, если сам Бог не открыл ему этой тайны. Но Средние века, пытливые насчет мистической географии, не послушались блаженного Августина, и вот — целым градом пестрых мнений — ад помещается то в воздушных сферах, то на солнце, в Иосафатовой долине, под полюсами, у антиподов, внутри вулканов, в центре Земли, на крайнем Востоке, на далеких островах, затерянных среди неведомых океанов, — иные же отделываются от адской топографии неопределенным, но решительным указанием: «вне мира». Григорий Великий повествует о некотором отшельнике с острова Липари, зревшем однажды, как папы Иоанн и Симон ввергли в кратер тамошнего вулкана душу Теодориха Великого. Альберих от Трех Источников[240], французский монах, летописец XIII века, полагал, что души сожигаются в Этне. Истории в том же роде рассказывают Аймоин Флерийский[241] и Цезарий из Гейстербаха. Св. Брандан, с именем которого связана легенда об одном из древнейших и, конечно, таинственнейших дальних плаваний в Атлантическом океане, видел где-то остров, изрыгающий пламя, на котором демоны в образе кузнецов ковали молотками распростертые на наковальнях раскаленные души. «Гуон Бордосский», французская поэма XIII века, помещает ад на острове, называемом Моусант, другая французская поэма, тоже XIII века, «Отинель», растягивает его «под Татарией». На Востоке находит адское пекло герой рыцарской повести Угоне Альвернийский.