Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса - [19]

В общих чертах, согласно плану, разработанному Маджеттом и его подельником, необходимо было найти еще пару сообщников, которые общими усилиями сфабрикуют смерть семьи из трех человек, а для подтверждения страхового случая по каждому из членов семьи представят трупы других людей. Тела обнаружатся позже и будут в состоянии почти полного разложения, а заговорщики разделят 40 тысяч долларов страхового пособия, выплачиваемого по смерти застрахованного (что в пересчете на цены XXI века составляет более миллиона долларов).

«Предложенная схема была связана со значительными материальными затратами, – писал Маджетт. – Фактически требовалось не менее трех тел». Это означало, что он и его подельник должны каким-то способом раздобыть три трупа, имеющих хотя бы отдаленное сходство с мужем, женой и ребенком застрахованного семейства.

Маджетт не предполагал, что возникнут какие-либо трудности с тем, чтобы раздобыть тела, хотя по всей стране ощущался дефицит трупов, необходимых для нужд медицинского образования, что толкало врачей того времени на постоянные рейды по кладбищам в поисках свежих трупов. Понимая, что даже врач не может сразу взять три трупа и при этом не вызвать к себе подозрений, Маджетт и его подельник договорились, что каждый должен внести свою лепту в добывание «необходимых ресурсов».

Маджетт объявил, что должен поехать в Чикаго в ноябре 1885 года для того, чтобы раздобыть там свою «долю» тел. Не сумев найти работу, он поместил свою «долю» в хранилище и отбыл в Миннеаполис, где устроился на работу в аптеку. В Миннеаполисе он оставался до мая 1886 года, после чего поехал в Нью-Йорк, рассчитывая добыть «часть нужного материала там» и отправить остальное в Чикаго. «Ведь все это, – пояснил он, – все равно необходимо будет переупаковывать».

Ему пришлось оставить одну упаковку с разложившимися трупами на хранение на складе «Фиделити сторидж» в Чикаго. Другая упаковка прибыла вместе с ним в Нью-Йорк, где он поместил ее в «безопасное место». Однако во время поездки на поезде в Нью-Йорк он прочитал две газетные статьи о преступлениях, связанных со страхованием, «и тут я впервые понял, как хорошо были организованы и подготовлены ведущие страховые компании к тому, чтобы раскрывать такого рода обманы и наказывать за них». Эти статьи, утверждал он, заставили его отказаться от придуманного плана и оставить все надежды на то, чтобы когда-нибудь в будущем успешно довести до конца подобную операцию.

Но он врал. Фактически Маджетт был убежден, что главное в этом деле уже сделано – что посредством инсценированной смерти других людей он сумеет ободрать страховую компанию как липку. Как врач он знал, что не существует методов идентификации трупов, обгоревших, разложившихся или подвергнутых иным видам внешнего воздействия. И он не имел ничего против того, чтобы заниматься трупами. Они ведь были своего рода «материалом», не отличающимся от дров, хотя и вызывали больше трудностей, когда надо было от них избавиться.

Врал он и тогда, когда говорил, что нуждался в деньгах. Д. С. Хейс, хозяин дома в Муэрс-Форксе, у которого он снимал жилье, вспоминал, что часто видел в руках у Маджетта крупные суммы наличных денег. Это казалось Хейсу подозрительным, и он внимательно присматривался к Маджетту – но, как показала жизнь, присматривался недостаточно внимательно.

* * *

Маджетт покинул Муэрс-Форкс в полночь, не рассчитавшись с Хейсом за жилье. Он направился в Филадельфию, где надеялся наняться на работу в аптеку и, возможно, сделаться партнером владельца. Однако, не найдя ничего подходящего, он вместо аптекаря нанялся «санитаром-надзирателем» в Норристаунскую [63] психиатрическую больницу. «На этой работе, – писал он, – я приобрел свой первый опыт общения с психически неполноценными людьми, но самое страшное заключается в том, что даже сейчас, по прошествии стольких лет, я иногда вижу во сне их лица». Через несколько дней он оставил эту работу.

Неожиданно ему подвернулась работа в одной из филадельфийских аптек. Вскоре после того, как он приступил к ней, один ребенок умер, приняв лекарство, купленное в этой аптеке, а Маджетт немедленно покинул город.

Он сел в поезд, идущий в Чикаго, но после недолгих размышлений понял, что не сможет работать аптекарем в Иллинойсе до тех пор, пока не сдаст лицензионного экзамена в столице штата Спрингфилде. В том же 1886 году сэр Артур Конан Дойль представил миру своего частного сыщика. Маджетт изменил фамилию и стал Холмсом.

* * *

Холмс понял, что в Чикаго действуют новые мощные силы, порождающие какую-то сверхъестественную экспансию. Город разрастался во всех направлениях, а там, где он упирался в озеро, он рос вверх, в небо, моментально увеличивая стоимость земли внутри Петли. Куда бы Холмс ни глянул, всюду его глаз замечал факты, свидетельствующие о процветании города. Даже дым подтверждал это. Городские газеты любили покаркать о невиданном прежде росте числа рабочих, занятых в чикагской промышленности, в особенности на упаковке мясопродуктов. Холмс знал – как и все остальные, – что, пока поднимаются к небу небоскребы и скотопрогонные дворы наращивают мощность своих убойных цехов, потребность в рабочей силе будет высокой постоянно и что сами рабочие и их начальство будут искать места для проживания в городских пригородах, где им сулят хорошие дороги, чистую воду, приличные благопристойные школы, но самое главное – воздух без отвратительного зловония, источаемого гниющими отбросами скотобоен «Юнион».