Дьявол, которого знаешь - [23]

Они же помолвлены, объяснила она, так что в этом нет ничего дурного. Много веков назад слово, данное при обручении, было равносильно венчанию. Она была воспитана в этих традициях. Они уже принадлежат друг другу, поэтому нет более преград их счастью.

Он не стал возражать.

Когда оба они разделись, она прижалась к нему, осмелевшая от выпитого, и стала сама его ласкать и гладить.

— Какой ты красивый, Харри, — шепнула она, впечатленная видом обнаженного мужчины. — Я знала только одного красивого мужчину. Это был мой брат.

— А я и не знал, что у тебя есть брат.

— Он умер.

Она так сосредоточенно разглядывала его мужское достоинство, что у нее в глазах зарябило.

— Я раньше думала, что это, — она указала на его член, напряженный настолько, что он едва не касался пупка, — штука ужасная и отвратительная, но теперь я так не думаю.

Харри при росте шесть футов два дюйма весил около девяноста килограммов. Плечи у него были широченные, талия тонкая, ноги стройные. И он был совсем не волосат. Волосатых мужчин Тесса терпеть не могла, потому что именно такого она видела когда-то в постели своего брата. Много лет спустя, когда эти воспоминания уже перестали ее мучить, она вспомнила то, о чем сознательно пыталась забыть все эти годы, — мохнатую грудь и волосатые подмышки любовника Руперта. У Харри грудь была гладкая и по форме напоминавшая кирасу центуриона.

— Красивый, — повторила она и прижалась к Харри.

— Ты еще красивее. Мы здорово смотримся вместе. Гляди… — И Харри повернул ее к зеркалу в дверце шкафа. — Гляди!

Она посмотрела на их тела — ее, такое женственное и изящное, с тонкой талией, маленькими, но округлыми грудями, и его — стройное и сильное.

— Да, — согласилась она с восторгом, как человек, который вдруг понял наконец, что лес состоит из отдельных деревьев. — Действительно смотримся.

— Мы созданы друг для друга, — прошептал он, заметив, как она быстро задышала. — И сейчас я покажу тебе, что это такое…

Его руки и губы начали урок, а у Тессы подкосились ноги, перехватило дыхание, кровь застучала в висках. Она чуть не закричала от напряжения, одно лишь соприкосновение их тел кружило ей голову. И желание уже было не просто желанием, а необходимостью.

— Люби меня, Харри, — почти простонала она, прижавшись жадными губами к его рту. — Пожалуйста, люби меня… сейчас.

Войдя в нее, на долю секунды он ощутил некое препятствие, а когда преодолел его, она выдохнула на одной ноте:

— Ааа-аа-аа…

Она приняла его, и он смог только выдохнуть:

— Не шевелись! Не то я кончу сразу!

Тесса, приученная к послушанию, повиновалась, и они замерли без движения. Харри чувствовал, что не в силах сдержаться, и пытался совладать с собой. А потом стал двигаться — медленно, осторожно. Тесса застонала и стала раскачивать бедрами ему в такт.

— Боже мой… Боже… О Господи… — Слова вырывались непроизвольно. И ритм, сначала медленный, все убыстрялся, и вот уже два тела слились в едином действе, целью которого было высшее наслаждение, за которым наступала сладостная смерть. Это случилось, и Тесса была не в силах сдержать крика, а Харри пришлось зажать ей рот поцелуем — ему совсем не хотелось, чтобы потом все общежитие бросало на него понимающие взгляды. Но из гортани Тессы, когда она почувствовала, как Харри напрягся и стал кончать, вырывались почти звериные звуки. А потом он упал ничком, обессиленный и опустошенный, не в силах отдышаться.

Наконец, придя в себя, он приподнялся и поцеловал ее.

— Ты — несравненная, — сказал он, задыхаясь, и был горд собой. С ним такого в жизни не было, а перепробовал он на своем веку немало. — Такое у меня впервые… Смотри, ты вся мокрая… — И улыбнулся победно. — Я говорил, мы созданы друг для друга.

Шесть месяцев спустя они, невзирая на родительское неодобрение, поженились. Обе матери, его и ее, единственный раз в жизни сошлись в одном — в том, что их дети совершенно не подходят друг другу.

Его матушка считала, что Тесса «из другого теста. Ей наша жизнь чужая, а нам — ее».

Ее мать сказала просто: «Он не нашего круга, детка».

Но Тесса была непреклонна. Вкусив радостей независимого житья и зная, что, достигнув совершеннолетия, она может больше не испрашивать на все материнского разрешения, Тесса не придала словам Доротеи никакого значения. Тесса с ума сходила по Харри Сэнсому и не собиралась от него отказываться.

Харри тоже был глух к материнским увещеваниям. Да, он отлично понимал, что Тесса из другого теста. Но не видел в этом препятствия их браку, наоборот, это его больше всего и привлекало. На других же он не хотел жениться. А на этой хотел и, значит, женится. Если придется — просто зарегистрируется.

И тогда его мать поняла, что дело действительно серьезное. Сэнсомы всегда венчались в церкви.

Матери встретились на свадьбе, сразу же узнали друг друга и сразу же воспылали взаимной ненавистью.

— Они еще подружатся, — сказал Харри Тессе. Его мать все всегда любили.

«Ничего подобного, — подумала Тесса, но не стала переубеждать Харри. — Ты, любовь моя, для меня — единственный Сэнсом».

Доротея заглядывала к дочери только тогда, когда знала, что ее зять на работе. Миссис Сэнсом и сестры Харри нанесли единственный визит и с трудом его вынесли. Но Харри навещал мамочку каждую неделю.