Дьявол из Блэкрока - [3]

— Правда, он чудесен? Весь город вышел мне помочь.

Девушка гордо выпрямилась при одном этом воспоминании. Когда люди увидели, что она делает, они чуть ли не все пришли к ней на помощь. Мужчины чистили стены и таскали мусор, женщины приносили сэндвичи и лимонад, и к концу дня они устроили вечеринку в честь окончания работы. Холодным пивом и бургерами, поджаренными на огне, жители отметили начало нового этапа истории их города.

Она честно предупредила их о том, что, вполне возможно, их действия будут расценены как нарушение закона и посягательство на частную собственность, но, несмотря на это, люди с радостью пошли на риск.

— Ты бы видел их лица, Деклан. Для них это значило так много — увидеть старый дом, вернувшийся к жизни.

— Иными словами, нужно вымести все следы Гейтсов, которых ты так ненавидишь. — Его голос звучал убийственно спокойно, но она заметила, как на его лице промелькнуло какое-то странное выражение, похожее на отзвук давнишней боли.

Внутри нее внезапно возникло чувство вины. Будто она предала их старую дружбу.

— Ну зачем ты так говоришь? Таких мыслей у меня и в помине нет.

Деклан распрямил плечи.

— Ты так хочешь вернуть себе этот дом, что забыла о лежащем на нем проклятии. Все эти истории, которые без конца рассказывают в городе, — истинная правда.

— Какая чепуха, — отмахнулась она от наползавшего на нее страха. Дом действительно выглядел все еще довольно мрачно, несмотря на окружавшие его кусты роз. Так легко представить себе, что это старый замок Спящей Красавицы или пристанище одноногого пирата, жуткий призрак которого до сих пор блуждает по его комнатам.

Она откашлялась.

— Я не верю во все эти глупые байки, но даже если проклятие существует, оно касается вашей семьи, а не дома.

— Ах да. Ты имеешь в виду то старое проклятие, согласно которому все мужчины рода Гейтсов — разнузданные распутники.

— Как будто для этого непременно необходимо древнее проклятие, — фыркнула она, но тут же спохватилась. — Прости… Мне так жаль. Приношу соболезнования по поводу твоих братьев.

Лили не знала, что конкретно случилось с его братьями, но они умерли. Умерли до того, как ей исполнилось двадцать пять лет. Неожиданно она задрожала от холода. Морской воздух всегда переменчив. И сейчас он задул в их сторону.

— Да. — Деклан посмотрел на море. Его идеальный профиль отчетливо прорисовался на ярком чистом небе. Он устало провел рукой по лицу. — Не забывай и о моем отце. Убит странным образом на охоте. — Его взгляд уставился в одну точку. — Полагаю, я та самая паршивая отца в стаде, поскольку лишь я один выжил. Он стиснул зубы, и на его скулах заходили желваки. — Учти, тебе не избавиться от меня. Никому это не дано, даже прехорошенькой Лили Уортон.

«Прехорошенькой». От этого словечка она когда-то сходила с ума.

Моя прехорошенькая Лили, луговая лилия.

Вот какими близкими были у них отношения! Высоко на вершине холма они лежали вдвоем на мягкой траве, всматриваясь в плывущие над ними облака. Или бегали по мшистой земле в лесу, смеясь и ловя друг друга. Или плескались в речке, охотились за лягушками, сдували белые парашютики с головок одуванчиков до тех пор, пока не заболят легкие.

Она тяжело вздохнула, пытаясь прогнать нахлынувший поток воспоминаний.

Они были близки, назло всем семейным распрям.

Ты так много значишь для меня, Лили. Наверное, раз сто он повторял ей эти слова. И у него всегда при этом было такое серьезное выражение лица, какое странно видеть в юном возрасте. Сколько им тогда было? Четырнадцать? Пятнадцать? Еще совсем дети…

Она облизнула губы и схватила свои перчатки, которые оставила на земле. Колючая ветка больно царапнула ее, оставив на руке длинную кровавую полосу.

— Больно? — забеспокоился Деклан. Он потянулся к ней, но девушка тут же отпрыгнула назад, словно это была не рука, а змея, готовая укусить ее.

Мужчина нахмурился.

— До сих пор боишься меня?

Она сглотнула, потирая оцарапанное запястье.

— Или своих чувство ко мне? Чувств, слишком темных и примитивных для Уортонов? — ухмыльнулся он, и его глаза превратились в две щелочки.

Давным-давно Деклан открыл в Лили источник неистощимой силы. Это были ее чувства к нему, благодаря которым их общая юность превратилась в удивительное приключение, и она, по всей видимости, до сих пор дорожила им, словно самым драгоценным сокровищем.

Казалось, Деклан всегда умел чувствовать жизнь как-то глубже, чем окружающие его люди, и проживать дни с полной отдачей. Он всегда был готов к чему-то новому. Его все время тянуло на приключения. То охотился на койотов в лесах, то плавал на лодке по быстрым горным рекам, то карабкался по скалам — иными словами, воплощал в реальность такие мечты, о которых другие даже боялись подумать.

Но детство не длится вечно.

— Вот чего ты всегда боялась, Лили? — Он показала на ее царапину. — Боялась, если ты не скроешь свои эмоции и выплеснешь всю страсть, которая бьется в тебе, они под конец выйдут из-под контроля и больно поранят тебя.

Девушка постаралась сдержаться и не поддаться на провокацию, ответ на которую мог бы завести ее невесть куда.

— Ошибаешься, я ничего не боюсь, — тихо ответила она.