Дьявол и паж - [64]
Через минуту охрипший от слез голосок сообщил:
— Я не плачу!
Мадам насмешливо отстранилась.
— Не плачу! — Леони попыталась вскочить. — Но я такая несчастная! Жаль, что здесь нет Монсеньора. Этот ужасный человек непременно нас найдет, а от Руперта теперь толку мало!
— Так значит, герцог и в самом деле существует? — озадаченно спросила мамаша Марта.
— Конечно существует! — негодованию Леони не было предела. — Я никогда не лгу!
— Английский герцог, alors[76]? Все эти англичане такие странные! Но ты-то, душенька, француженка!
— Да, — печально подтвердила Леони. — Простите, я так устала, мне трудно сейчас разговаривать.
— Какая же я дуреха! — огорчилась мамаша Марта. — Тебя же нужно уложить в постель, mon ange[77], а перед сном ты выпьешь чашку бульона и съешь куриное крылышко. Хорошо?
— Да, спасибо. Но я боюсь за милорда Руперта, он же может умереть.
— Что за глупости! — возмутилась мадам. — Вот что я тебе скажу — moi qui te parle — с твоим милордом все в порядке. Рана у него пустяковая. Небольшая потеря крови и сильная слабость — только и всего. А теперь иди за мной.
В итоге Леони, до предела утомленная переживаниями последних двух дней, позволила уложить себя в теплую постель. Она пожевала куриное крылышко, прослушала вместо колыбельной речь мамаши Марты, исполненную в весьма энергичной манере, и погрузилась в сон.
Когда Леони проснулась, утреннее солнце заливало комнату, а со двора доносились истошные петушиные вопли. В дверях широченной улыбкой сияла мамаша Марта.
Леони приподнялась и протерла глаза.
— Как, уже утро? — Она удивленно покрутила головой. — Сколько же я проспала?
— Просыпайся, маленькая соня. Как ты себя чувствуешь, душечка?
— Отлично! — провозгласила Леони и откинула одеяло. — А как Руперт? Что сказал доктор?
— Doucement[78], глупышка, разве я не говорила, что это пустяки? Пока ты спала, доктор извлек из твоего милорда пулю. Его милость ужасно капризен. Я принесла ему чудесную луковую похлебку, а он сорвал с себя парик и потребовал бифштекс с кровью. Ох уж эти англичане! — мамаша Марта насмешливо фыркнула. — Dépêche toi, mon enfant![79] Спустя двадцать минут Леони ворвалась в комнату Руперта. Раненый герой, откинувшись на подушки, с отвращением ковырялся в глиняной миске. При появлении девушки лицо его просветлело.
— А, вот и ты! Куда это нас занесло?
Леони покачала головой.
— Не знаю, — призналась она. — Но эти люди очень добры, n'est-ce pas?
— Чертовски добры, — согласился Руперт, но тут же нахмурился. — Я дьявольски голоден, съел бы целого быка, а эта толстуха мне приволокла какую-то гадость.
— Ешь! — приказала Леони. — Это полезно, а мясо вредно! О, Руперт, я так боялась, что ты умрешь!
— Черта с два! — Руперт весело помахал ложкой. — Но я слаб, как подвальная крыса, дьявол меня побери. Будь я проклят, если понимаю, где мы находимся! А что, собственно говоря, произошло? С какой стати Сен-Виру вздумалось похищать тебя?
— Не знаю. Он дал мне какое-то снадобье, и я надолго заснула. Граф — самая настоящая свинья! Ненавижу негодяя! Как хорошо, что я укусила его и выплеснула на него кофе.
— Ты укусила Сен-Вира?! Черт побери, никогда не встречал такую девчонку! Но будь спокойна, Сен-Вир заплатит за эту дерзость! — Руперт яростно тряхнул головой и снова сунул нос в миску с похлебкой. — Я тут гоняюсь за тобой по всей Франции, без единого су в кармане, без шпаги, в дурацкой шляпе, а мне подсовывают какую-то гнусную бурду!
Леони присела на кровать, на что незамедлительно последовала просьба слезть с ног его светлости. Леони недовольно подвинулась, после чего подробно рассказала о своих приключениях. Покончив со своей историей, она захотела узнать, что выпало на долю Руперта.
— Я почти ничего не помню! — отмахнулся его светлость. — То бегом, то пешком я добрался до деревни и там узнал, что тебя увезли в сторону Портсмута. Я раздобыл лошадь и отправился следом. Но удача от меня отвернулась! Ваш корабль отплыл, а единственный, имевшийся в гавани, оказался старой калошей. Что дальше? Вот черт, я, кажется, забыл. Ах да! Я отправился продавать лошадь. Выручил каких-то двадцать гиней, но самое худшее…
— Ты продал лошадь Монсеньора? — возмущенно вскинулась Леони.
— Нет, старую клячу, которую позаимствовал у кузнеца. Ее хозяин… фу-ты, забыл, как его зовут… а, Манверс!
— Ясно, — облегченно выдохнула Леони. — Продолжай. Ты правильно поступил, Руперт!
— Во всяком случае, разумно, — скромно заметил его светлость. — Я расплатился с капитаном старой калоши и в час дня или около того оказался в Гавре.
— Так мы же только в два часа выехали из Гавра! Мерзавец граф был уверен, что ты не станешь нас преследовать. Я слышала, как он говорил, что теперь нам ничего не угрожает!
— Не угрожает? Я ему покажу! — Руперт яростно потряс ложкой. — Так на чем я остановился?
— На Гавре!
— А, да! Так вот, когда я оплатил дурацкие сборы и пошлины, запас гиней окончательно иссяк. В результате мне пришлось продать алмазную булавку.
— Твою чудесную булавку?!
— Черт с ней! Ты не представляешь, каких трудов мне стоило избавиться от нее. Мне кажется, все население треклятого Гавра втемяшило себе в голову, что я украл эту ерундовину!
