Дьявол и паж - [41]

— Не отвлекайся, Фанни. Продолжай.

— Да, конечно. По-видимому, Джастин нашел девочку в Париже — он тогда думал, что это мальчик, — какой-то противный трактирщик с ней дурно обращался. Поэтому Джастин выкупил ее и сделал своим пажом. Он говорит, что питает к этому ребенку искреннюю нежность и потому решил сделать своей подопечной. Знаешь, Эдвард, мне только что пришла в голову чудесная мысль: было бы так романтично, если бы он на ней женился! Правда, она всего лишь дитя, да еще с жуткими мальчишескими манерами. Ты только подумай, Леони настояла на том, чтобы ей оставили ее гадкие панталоны! А теперь, Эдвард, обещай, что будешь с ней любезен и разрешишь мне оставить дитя! Эдвард, ну скажи!

— Наверное, так и придется поступить, — с явной неохотой проворчал мистер Марлинг. — Я не могу выставить ее за дверь. Но мне вся эта история не нравится самым решительным образом.

Леди Фанни стиснула супруга в объятиях.

— Это ничего не значит, Эдвард! Ты влюбишься в нее и заставишь меня ревновать.

— Этого ты можешь не опасаться, моя маленькая проказница, — усмехнулся Марлинг и легонько сжал руку ее светлости.

— Я так рада! А теперь надень новый коричневый камзол. Я хочу, чтобы ты выглядел сегодня великолепно.

— А мы разве не приглашены на обед? — осведомился мистер Марлинг. — Я думал…

— На обед? Господи, Эдвард, у нас ведь гостья! Никакого обеда! — с этими словами леди Фанни вскочила и пулей вылетела из комнаты.

Час спустя мистер Марлинг сидел в гостиной. Дверь распахнулась и в комнату очаровательной уточкой вплыла леди Фанни. За ней нерешительно следовала Леони. Эдвард поспешно поднялся.

— Милая, — чопорно заговорила леди Фанни, — это мой муж, мистер Марлинг. Эдвард, познакомься с мадемуазель де Боннар.

Мистер Марлинг сдержанно поклонился. Леони проделала то же самое, но вдруг замерла.

— Мне ведь положено делать реверанс? Господи, но это невозможно… эти юбки! — Она робко улыбнулась Эдварду. — Прошу простить меня, месье. Я еще не научилась делать реверанс.

— Подай руку, дитя мое, — приказала Фанни.

Леони послушно протянула маленькую ручку и растерянно спросила:

— Но зачем?

Мистер Марлинг церемонно поцеловал ладонь девушки. Леони зарделась и с сомнением посмотрела на него.

— Mais, m'sieur…[37] — начала она.

— Мадемуазель? — Марлинг улыбнулся, сам того не желая.

— C'est peu convenable, — объяснила Леони.

— Ничего подобного, — возмутилась леди Фанни. — Джентльмены всегда целуют руки дамам. Запомни, моя милая. А теперь Эдвард проводит тебя в столовую. Коснись его руки кончиками пальцев. Вот так. А что сейчас тебя беспокоит, дитя мое?

— Ничего, мадам. Только все это так глупо. Наверное, у меня очень странный вид.

— Эдвард, скажи ей, что это не так, — вздохнула ее светлость.

Мистер Марлинг неожиданно обнаружил, что ласково похлопывает Леони по руке.

— Дорогое дитя, ее светлость права. Ты выглядишь очаровательно.

— Ба! — только и сказала Леони.

Глава XII Воспитанница его милости герцога Эйвона

Минуло две недели. Все эти дни Леони в поте лица постигала хорошие манеры. Как-то утром, когда она старательно разучивала реверанс, скептически поглядывая на себя в зеркало, в комнату ворвалась леди Фанни и объявила, что прибыл Эйвон. Леони замерла в нелепой позе с полусогнутыми коленями. Придя в себя, она рванулась к двери.

— Монсеньор! — вскрикнула она и собралась было выпорхнуть из комнаты, но ее светлость решительно преградила девушке путь. — Пустите меня, пустите! Где он?

— Господи, Леони, разве можно принимать джентльмена в таком виде! — сурово заметила миледи. — Ты же похожа на ошпаренного кролика! — Если бы леди Фанни спросили, при чем здесь кролик, она вряд ли бы сумела подыскать вразумительной ответ. — Волосы растрепаны, платье измято, ну сущий кролик! А ну вернись к зеркалу!

— Но…

— Я что сказала?!

Леони нехотя подчинилась и безучастно подошла к зеркалу. Ее светлость старательно расправила шелковое платье и расчесала непокорные огненные вихры.

— Леони, несносное создание, где твоя лента?

Леони покорно извлекла из ящика смятый клочок.

— Мне не нравится, когда у меня в волосах лента, — посетовала она. — Лучше я…

— Это не имеет значения, — возразила миледи. — И что, скажи на милость, ты с ней делала, жевала? Я хочу, чтобы ты выглядела наилучшим образом! Встряхни юбку и возьми веер. И если ты вздумаешь скакать по ступеням, я буду вынуждена…

— Да пустите же меня! Пожалуйста, я уже готова!

— Тогда следуй за мной, дитя мое! — Леди Фанни величественно выплыла из комнаты и начала медленно спускаться по ступеням. — Запомни! Сначала почтительный реверанс, затем протягиваешь руку для поцелуя, — с этими словами она открыла дверь в гостиную.

— Ба! — первым делом сказала Леони.

Его милость стояла у окна спиной к ней.

— Значит, моей сестрице не удалось отучить тебя от твоего любимого словечка? — спросил Эйвон и только потом повернулся. С минуту он молча рассматривал девушку. — Неплохо, дитя мое, — наконец вымолвил герцог.

Леони присела в реверансе и зачастила:

— Я должна это сделать, потому что так мне сказала мадам, а вы велели во всем ее слушаться, но, Монсеньор, я все-таки лучше поклонюсь! — Она грациозно встала и бросилась к нему. — Монсеньор, Монсеньор, я уже думала, что вы никогда не придете! Я так рада вас видеть! — она поднесла его руку к своим губам. — Я была послушной и смирной, а теперь, пожалуйста, заберите меня!