Дьявол - [129]

— Не трахаю я ее, маста, во всяком случае, не днем. Просто играю сам с собой, а она смотрит. Ей нравится смотреть, как из меня молочко выстреливает. Ночью, да, заставляет меня спать с ней, но сама не спит. Никто не хочет спать с Мараей, вот она и хочет, дура, изголодалась.

Он поднял голову и стыдливо улыбнулся.

— Иди сходи за своей Мараей. Буду ждать здесь. — Рори сдул пыль с одной из скамеек в патио и сел.

Ждать пришлось недолго. Вскоре появилась девушка-мулатка, несколько светлее, чем Питер, и очень хорошенькая в своей неряшливой, неопрятной красоте, одетая в изорванное карнавальное платье, которое, хоть и пропиталось пылью и грязью, свидетельствовало о богатстве ткани и покроя, который вышел из моды по крайней мере лет двадцать назад.

— Я Марая, — объявила она. — Питер сказал, что я вам нужна.

— Нужна. — Рори не встал со скамейки. — Миссис Фортескью отдала этот дом мне. Я собираюсь здесь поселиться. Сперва я хотел бы осмотреть место, а затем его надо будет как следует вычистить. Давай, ты покажешь мне дом, а затем твой брат покажет мне дворовые постройки.

Она созерцательно посмотрела на него, охватывая взглядом его всего с головы до подошв, чуть дольше задержавшись на явном бугре в паху. Рори почувствовал, как ее глаза проникают через материю его панталон, и понял, что он поднимается навстречу ее пытливому взгляду, и выругал себя за это. Она подняла глаза и взглянула ему в лицо, играя заговорщической улыбкой. — Рада, что вы собираетесь здесь жить, маста. Если не возражаете, я пойду вперед, чтоб показать вам дорогу. Ты, Питер, оставайся здесь. А как насчет него? — она показала на Кту. — Мы не хотим, чтоб с нами ходили всякие черномазые замухрышки.

Подобрав массивные юбки своего наряда, она направилась через патио.

Рори сделал знак Кту остаться с Питером. Девушка, несмотря на свой неряшливый вид, очаровала его. Он нагнал ее на противоположном конце двора.

Несмотря на свой приземистый вид, дом был большим, все комнаты его выходили на огромное патио, которое было обнесено крытой галереей с каменными колоннами. Само патио представляло сплетение сорняков, цветов и сломанных банановых растений, и комнаты тоже были в пыли и полном беспорядке, который не нарушался многие месяцы. В комнате Мараи стояла огромная двухспальная кровать со сбитыми, грязными простынями. С балдахина свисали обрывки паутины, там, где должен был висеть дамаст. В другой комнате стояла односпальная раскладушка, по всей видимости, это была комната Питера. Кухней явно пользовались. В камине еще тлели угли, а на столе стояла миска с подгоревшими бобами и рисом рядом с грязной глиняной посудой.

Весь дом был обставлен тяжелой резной испанской мебелью, которая выглядела старой и побитой, со стен дома свисали ободранные ковры и съеденные молью гобелены.

Когда они закончили осмотр всевозможных комнат, большую часть из которых составляли спальни, за исключением разве что столовой и просторного салона, Марая привела Рори назад в свою комнату.

— Это лучшая для спанья комната в доме, — проинформировала она его. — В ней прохладно, потому что это единственная комната, в которой есть окно, — она показала на толстые железные прутья в каменной кладке. — Если хотите, могу уступить эту комнату вам, и… — она подошла ближе к Рори, засунув руку ему под жакет, — если хотите, я тоже могу здесь спать. Эх и надоел мне этот мальчишка Питер. Весь день только тем и занимается, что дрочится. Ночь приходит, а у него и сил уже нет, чтоб трахнуться. — Незаметно она подошла к нему еще ближе.

Сильный мускусный запах от ее тела вызывал у Рори тошноту, но все же была определенная привлекательность в ее сердцеобразном лице и в глазах с длинными ресницами. Рори отстранил ее от себя, но сделал это мягко.

— Посмотрим, — занял выжидательную позицию Рори. — Пригласи-ка Питера и моего боя Кту, и мы осмотрим все снаружи.

— Вы уверены, что не хотите немножечко отдохнуть? — Она выгнулась так, что кончики сосков выступили под грязным атласом ее платья. — Можете прилечь на кровать. На солнце сейчас такая жара. Опять она прильнула к нему, и на этот раз пальцы ее коснулись бугра, который так привлек ее внимание. Ему хотелось протестовать, но прикосновение ее пальцев было таким соблазнительным, что у него просто в тот момент не хватило мужества. Она занялась пуговицами его ширинки, и он понял, что, как только она расстегнет ее, ему придет конец. Рори хотелось сказать ей, что он не может принять ее приглашения, прежде чем она не выльет на себя ведро мыльной воды и не выскоблит свое тело мочалкой. Он отцепил ее пальцы, и ее рука опустилась. Он ушел. Она приняла его отказ как временный и с шумом втянула в себя струйку слюны, которая текла по губе.

Во внутреннем дворе он увидел ждущего его Питера, в широкой соломенной шляпе и с ухмылкой, которая казалась обычным выражением его лица. Кту был позади Питера, слишком близко сзади, подумал Рори. Но тут он вспомнил об отвратительных прелиминариях между ним и Мараей и понял, что вряд ли стоит винить Кту.

— Эта Марая, она просто умирает по мужику, — захихикал Питер пронзительным фальцетом. — По ночам она шляется по соседним плантациям, пытаясь найти себе кобеля, и, если не получается, заставляет меня трахать ее, но она говорит — я так себе, ничего особенного. Не могу долго, потому что я слишком молод. Вот так, маста, — он снял шляпу и показал жестом.