Дьявол Фей-Линя - [45]

И в этой комнате, раньше пахнувшей только книгами и привычными запахами ухоженного дома, я вскоре ощутил новый запах. Вначале он пришел легким веянием, и мне показалось даже, что запах этот был плодом моего воображения. Но постепенно он усилился, и внезапно я узнал его: запах затхлый и мускусный, гнетущий, но не отталкивающий. Он скорее влек к себе, навевая порочные и нечестивые мысли. То был запах, который мы с инспектором Конроем почувствовали в доме государственного прокурора, тот запах, что предшествовал явлению монстра у постели старика Дигера.

Я попытался было крикнуть Конрою, что опасность близка. Но заговорить я не смог; язык бессильно ворочался во рту, с губ не слетало ни звука. Затем я попытался встать, но меня будто приковал к месту невидимый и удушающий груз. Я подумал, что нужно двинуть рукой, подать какой-то знак, который привлек бы внимание инспектора — но не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Ни один мускул не повиновался мне. Я сидел неподвижно, словно в параличе; все мои чувства были напряжены до предела, но я оставался беспомощен, как грудной младенец.

Затем свет настольной лампы сделался тусклее и через несколько мгновений лампа погасла.

Библиотека погрузилась во тьму!

Это была необычайная тьма, непроницаемая чернота, и в ней извивались и скользили чернильно-черные тени. Я видел лишь их; стояла полная тишина, но я знал, что в комнате помимо меня есть что-то еще. Оно было повсюду, и везде царил отвратительный запах, запах могилы, и был он так неописуемо зловещ и тягостен, что я содрогался от ужаса и страха.

Внезапно в дальнем углу комнаты возникло тусклое сияние, и затем из стены, откуда-то из под панелей в комнату проник узкий луч желтого, грязно-сернистого цвета; луч дрожал и мерцал, но все скользил вперед, пока не обежал библиотеку кругом. Он был не более двух дюймов в ширину, однако сиял невыносимо и ослепительно, не отбрасывая по сторонам отсвета. Затем появился еще один, и еще, и вот уже больше дюжины лучей свились в желтые полосы, которые плясали и играли в темноте и, казалось, испускали облака так испугавшего меня запаха. В полосах света резвились сотни отвратительных жаб.

Я хотел закричать от ужаса и в то же время сознавал, что язык не слушается меня. Горло пересохло, губы было не разомкнуть. В соседней комнате раздался вздох ужаса, и в моем сердце зародилась надежда: я понял, что инспектор заметил световые полосы и знал теперь, что враг наш пришел. Оставалось молиться, чтобы Конрой не опоздал.

Минуты две световые полосы плясали по комнате, превращая мебель и ряды книг в пугающие рельефы. Затем в черных провалах между полосами света начали появляться большие красные точки, ужасающие сгустки свежей крови, которые омерзительно поблескивали и роняли меньшие капли в голодные рты изжелта-зеленых полос. Первый сгусток, яркий и сверкающий, как громадный кроваво-красный рубин, надолго завис в темноте; капля за каплей срывались с него, растворяясь в желтом свете, но кровавое пятно все не уменьшалось в размерах. Затем явились другие, и вскоре вся комната заполнилась ими — они висели, покачиваясь, и их сияние ослепляло меня, но не рассеивало тьму в провалах меж ними.

Я был охвачен леденящим страхом, но мог только ждать, будучи не в силах закричать или пошевелиться. В комнате вдруг раздался новый звук, тихий шелест, с каким змея ползет по сухим листьям. Затем что-то появилось на дальнем конце стола; казалось, это что-то поднялось с пола и скользнуло на полированную поверхность красного дерева. Сперва оно было длиной дюймов в шесть, но все тянулось и тянулось; и тогда я понял, что это веревка, багровая веревка, которая ползла по столу, извиваясь подобно змее и разбрасывая капли крови. Она приближалась, и я знал, что это ужасное орудие казни вот-вот затянется на моей шее, если только не произойдет чудо.

Веревка, извиваясь, скользнула ближе, царапая твердое дерево, и скрежещущий звук впился в меня, разрывая напряженные нервы. Теперь она вся была на столе, и на конце ее показалась петля, роившаяся кровавыми сгустками. Пока веревка подбиралась ко мне по столу, капли крови в темноте засияли ярче, световые полосы засверкали зловещим блеском и комнату, смешиваясь с ужасным запахом, заполнил тонкий свистящий звук, подобный вздоху навеки потерянной души, корчащейся в адских муках.

Кровь застыла от ужаса у меня в жилах, когда жуткая веревка скользнула по моей руке и замерла над головой. И после она скользнула вниз, медленным и мягким, почти ласковым движением. Она прошла по голове, свивая и ослабляя свое кольцо, и медленно спустилась к горлу. Свистящий звук стал громче, сгустки крови засияли, как маленькие огненные шары, и в следующий миг я почувствовал, как меня что-то тащит за шею из кресла. Я был не в силах сопротивляться. Я попытался закричать. И вновь язык едва шевельнулся во рту. Схватился за подлокотники кресла. Руки не слушались.

Мое тело медленно вздымалось в воздух, и я знал, что через несколько секунд оно безжизненно повиснет в багровой петле, как висело недавно, раскачиваясь под свист ветра, тело генерального прокурора.