Дьякон Кинг-Конг - [17]
— Лавка брехни у тебя. Чтобы ирландец — и с лавкой бейглов?
— Все законно.
— Лучше возвращайся-ка обратно в тот ящик, который зовешь домом, мистер. Мой папаша не водил дружбу с ирландцами. Если отец и беседовал с ирландцами, то они были из копов. А они как плесень. Так проводить до метро или как?
Веселье сошло с лица старика.
— В Синг-Синге Гвидо Элефанти знал много ирландцев, сэр. Ленни Белтон, Питер Шеймус, Сальви, я. Мы все были друзьями. Выслушай меня минуту?
— Нет у меня минуты, — сказал Слон. Поднялся и перешел к двери, думая, что старик встанет за ним. Но Дрисколл только присмотрелся к нему и сказал:
— Ты владеешь хорошей компанией. Как ее здоровье?
Элефанти метнул взгляд на ирландца.
— Ну-ка повтори, — сказал он.
— Как здоровье твоей грузовой компании?
Элефанти вернулся на место и нахмурился.
— Как-как бишь тебя зовут?
— Стерджесс. Дрисколл Стерджесс.
— Другие имена есть?
— Ну… твой отец знал мое погоняло Губернатор. И пусть ты всегда будешь здоров и ветер будет в спину. Пусть дорога встречает тебя. И пусть Господь хранит тебя в Своей ладони. Это стихи, малой. С последней строчкой я сочинил песенку. Хочешь послушать? — Он поднялся, чтобы спеть, но Элефанти схватил его длинной рукой за пиджак и дернул обратно в кресло.
— Посиди ты минуту.
Элефанти долго буравил его взглядом, чувствуя себя так, будто у него только что взорвался котелок на плечах, а разум бил тревогу из-за важного туманного воспоминания. «Губернатор». Он уже слышал эту кличку — в далеком прошлом. Отец упоминал ее несколько раз. Но когда? Прошло столько лет. Это случилось под конец жизни отца, и ему, Элефанти, тогда было девятнадцать — возраст, когда подростки ничего не слушают. Губернатор? Губернатор чего? Он покопался в закромах памяти, пытаясь извлечь оттуда хоть что-нибудь. Губернатор… Губернатор… Что-то серьезное… связанное с деньгами. Но что?
— Губернатор, говоришь? — потянул Элефанти время.
— Он самый. Отец никогда тебе про меня не говорил?
Элефанти посидел, моргая, и наконец прочистил горло.
— Может быть, — сказал он. Его отец, Гвидо Элефанти, имел лексикон в шесть слов и говорил четыре раза в день, но каждое слово было шашкой, рассекавшей темную спальню, где Гвидо провел последние годы жизни, прикованный к постели случившимся в тюрьме инфарктом, а его угрюмые резкие приказы врезались в сердце некогда счастливого мальчишки, который почти всю юность прожил сам по себе — мать не могла с ним совладать, растили соседи да кузены, а отец чуть не все детство Томми отсиживал срок за преступление, о котором так и не проронил ни слова. Когда отец вышел, Элефанти было восемнадцать. Они так и не сблизились. Незадолго до двадцатого дня рождения сына старика свалил второй инфаркт, в этот раз окончательно. К этому времени сын уже привык к безотцовщине. Не считая пары случаев, когда отец брал его, пятилетнего, купаться в бассейн Коз-Хаусес, Элефанти мало что мог вспомнить о совместном времяпрепровождении. А старик, вернувшийся тогда из тюрьмы, был молчаливым как никогда, мрачным подозрительным итальянцем с каменным лицом, держал жену и сына железной рукой, руководствуясь единственным девизом, который вбил в голову сыну и который уверенно провел Гвидо от обнищавших доков Генуи до смертного одра в красивом особняке в Козе, купленном за наличные: все, что ты есть, все, чем ты будешь в этом жестоком мире, зависит от твоего слова. Тот, кто не может сдержать слова, говаривал Гвидо, ничего не стоит. Только с возрастом Элефанти по-настоящему оценил мощь своего старика, способного даже из постели, больным, управлять с разумной и твердой уверенностью бизнесом по перевозке, хранению и строительству. Этот старик, у которого была странноватая жена и который трудился в мире двуличных гангстеров без воображения, всегда готов был прервать долгое молчание одним и тем же предупреждением: «Держи рот на замке. Никогда не задавай вопросов клиентам. Помни — мы все лишь бедные генуэзцы и ходим под сицилийцами, а их не заботит наше здоровье». Да, и здоровье. Старик только и думал что о здоровье. «Твое здоровье: твое здоровье — это всё. Помни о здоровье». Элефанти слышал это так часто, что у него сводило зубы. Сперва он верил, что это кредо взросло на почве недуга отца. Но когда старик был на пороге смерти, изречение обрело новый смысл.
В товарном вагоне, напротив престарелого ирландца, в сознание Элефанти вдруг ворвалось пугающе четкое озарение, приземлившись на сердце с такой тяжестью, будто кузнец ахнул молотом по наковальне.
Они были в спальне старика всего за несколько дней до его смерти. Старик отослал мать в магазин, попросив принести апельсинового сока — который не любил, но периодически пил из-за уговоров жены. Они же остались в спальне вдвоем, смотрели, как рассказывает местные новости Билл Бейтел, многолетний ведущий седьмого канала: Элефанти — в единственном кресле в комнате, старик — в кровати. Казалось, отца занимают какие-то другие мысли. Он оторвал голову от подушки и сказал:
— Сделай погромче.
Элефанти сделал, потом передвинул кресло ближе к кровати. Не успел сесть, как старик схватил сына за рубашку и притянул к кровати, прижав лицо к своему:
Стефани Коринна Бий (она подписывала свои книги С. Коринна Бий) — классик швейцарской франкоязычной литературы XX в., автор многих поэтических сборников и прозаических произведений — романов, новелл, повестей, рассказов.Коринна Бий — подлинный и широко признанный мастер «малых форм». Она воспевает в своих рассказах любовь, часто горькую, трагическую, радости и беды своих скромных трудолюбивых земляков, чью жизнь она прекрасно знала и описывала талантливо, как зоркий наблюдатель и тонкий психолог. Некоторые из этих произведений, без преувеличения, достигают высот мопассановских «крестьянских» рассказов.
Людмила Пятигорская — журналист, драматург. Живет в Лондоне. Ее новый роман — о любви, страхах, убийствах, фантазиях и — о болезненной страсти к литературе. Герои книги, чтобы не погибнуть в «помойной яме универсальности», спасаются в мифах, которые изменяют ход событий, вторгаясь в действительность. На стыке «литературы» и «жизни» происходят невероятные, страшные и комические истории, где Лондон и городок Нещадов в одинаковой степени (не)реальны, где гуляет сквозняк времени и где прекрасно уживаются поэты, шпионы, полисмены, лисы, белки, убийцы, двойники, призраки…
Это трогательное, порой весьма печальное, но местами невероятно забавное повествование целиком состоит из простых, наивных, но удивительных в своей искренности писем, которые на протяжении всей жизни натурщица Шурочка адресует своей бабушке, легендарной революционерке Александре Коллонтай. Неспешно, вместе с героиней романа, читатель погружается в мир, который создает себе Шурочка: ее мужчины, ее несчастья, ее житейские удачи и душевные невзгоды — и все это на фоне ее неизбывной тяги к прекрасному, к гармонии, к которой стремится незрелая душа женщины и знанием о которой одарил ее первый мужчина — собственный отчим.
Тонкому, ироничному перу Леонида Филатова подвластны любые литературные жанры: жесткая проза и фарс, искрометные пародии и яркие лубочные сказки. Его повесть «Свобода или смерть» рассказывает о судьбе уехавшего на Запад советского интеллигента Толика Парамонова, являющегося едва ли не символом поколения «семидесятников». Автор чутко уловил характерную для наших эмигрантов парадоксальность поведения: отчаянные борцы с брежневским режимом у себя на Родине, за границей они неожиданно становились рьяными защитниками коммунистических идеалов…
Новогодние каникулы 2005 года на Кубе обернулись для Андрея Разгона кошмаром. Ему принадлежит компания по продаже медицинского оборудования и аптечная сеть, также он является соучредителем фирмы-дилера крупного промышленного предприятия. Долгое время ему везло, однако, некоторая склонность к парадоксам в какой-то момент увлекла его на опасный путь. Лето 2004 года стало тем рубежом, когда лимит авансов судьбы был исчерпан, в колоде фортуны для него остались одни лишь плохие карты и без козырей. Авантюрная финансовая политика, а также конфликт с «прикрывающим» его силовиком привели бизнес Андрея на грань катастрофы.
Чёрная комедия в духе фильма «Полный облом» (Big Nothing). Размеренную жизнь Майкла Гудмэна, специалиста по ЛОР-болезням клиники «Седарс-Синай», нарушил форс-мажор в лице Клары Юргенс, которая обратилась в клинику с жалобами на то, что в ее ухе поселился опасный паук. Она потребовала, чтобы доктор Гудмэн, ведущий специалист престижного медцентра, сделал операцию по удалению паука из ее уха, тогда как он всеми силами старался определить сумасшедшую пациентку к соответствующему доктору — психиатру. Однако у нее обнаружились влиятельные родственники, которые привели необходимые доводы и заставили Майкла подыграть ей и инсценировать операцию: дать наркоз, а когда она очнется, показать ей паука, якобы извлеченного из ее уха.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.