Дядя Зяма - [39]
И вот тому доказательство: против дяди-Зяминых ворот повадилась стоять, укутавшись в шубу, соседская девчонка, кривоногая и пузатенькая. Стоило Мейлехке Пику и Гнесе выйти на прогулку, как она начинала петь:
Между нами говоря: на что тут сердиться? Это же известная песенка. Но Мейлехке она была как пуля в сердце, потому что точно подходила к его поздним подъемам, к недовольству, царившему в доме… Даже тетя Михля, подслушав однажды эту песенку, удивилась: откуда они, эти бедные уличные дети, все знают? Это же все чистая правда! С тех пор как в их доме появился Мейлехке, дом перестал быть домом. Кошка больше не кошка, куры не куры. Все распустились. И Гнеся больше не Гнеся, и Зяма, Боже упаси, постоянно сердит!
Но сам дядя Зяма не надеялся на Всевышнего. Он вбил в свою упрямую голову, что должен сам сделать из зятька человека. Юноша с таким хорошим почерком, как у Мейлехке Пика, еще может стать человеком и должен им стать! Его, Зяму, все равно не переубедят.
И Зяма нашел для Мейлехке работу. Усадил его за конторские книги, которые, с тех пор как племянника Шикеле с позором выгнали из дома, были очень запущены.
— Ну, — помирился Зяма со своим одаренным зятьком, — почерок, слава Богу, у тебя хороший, и считать, видно, ты тоже умеешь, вот тебе все книги, и посмотрим, как ты справишься!
Мейлехке Пик дорвался до счетов, как до горячих хремзлах. Он принялся считать с преувеличенным рвением. За несколько предшествовавших свадьбе месяцев в карманах Зяминых жилетов набралось немало записок, квитанций и записных книжек с денежными пометами, а также цифр на титульном листе тетиного «Корбн Минхе» и цифр, выведенных углем на стенах сарая… Все обстояло точно так же, как тогда, когда Шикеле был принят на «место». Однако Мейлехке Пик был далеко не так трудолюбив и предан своему делу, как бедный племянник Шикеле. Преувеличенное желание Мейлехке работать перегорело быстрей соломы. После нескольких дней сортировки квитанций и счетов он стал жаловаться на головную боль, на то, что у него рябит в глазах. То ему хочется подкрепиться какао, то охота выпить сельтерской. Михля и Гнеся мчатся наперегонки с полными стаканами, чтобы удовлетворить эти изысканные аппетиты.
Но что правда, то правда! Новые ряды цифр и букв, выписанные Мейлехке по соседству со старыми записями Шикеле, выглядят как дорогая парча, которую приметали к рогоже. И сравнить нельзя с прежними записями. Расчеты Шикеле состоят из скромненьких цифр, из будничных букв, а здесь, в записях Мейлехке, все по-субботнему, все красиво. Вот, например, семерка — это франт с гибкой талией и элегантно торчащим из кармана сюртука носовым платком. Тройка коронована редкостной плоской короной, как шутовской король… Четверка — перевернутый легкий венский стул, какой фокусник держит на весу, поставив на один зуб. А этот ноль — он вовсе не пустое место! И восьмерка аппетитна, как праздничная плетеная булка. Только тете Михле удается сплести такую к Пуриму — да и то раз в десять лет… И так все остальные цифры. Ну а о почерке Мейлехке, о его буквах и говорить нечего. Ведь благодаря своему почерку он и стал Зяминым зятем.
Мейлехке Пик все время создает новые шедевры. И вписывает их в конторские книги. Дядя Зяма время от времени забегает, заглядывает в записи через плечо своего зятька, и довольная улыбка расплывается под его жесткими подстриженными усами. Но при этом он не замечает, что нежный зятек кривится, потому что от тестя и его передника несет тяжелым кислым запахом обработанных квасцами кож. Этот запах портит Мейлехке вкус какао, которое стоит перед ним в облаке душистого пара.
Так продолжалось неделю, две недели, еще полмесяца стараний, прекрасных букв и точеных цифр, и, наконец, Зяма возжелал вкусить сладких плодов этого виноградника. Он стал задавать своему одаренному зятьку странные вопросы:
— Скажи-ка, Мейлехке, сколько хорьковых пластин было выдано для шитья?
— Сколько денег выплачено подмастерьям за прошедший месяц?
— Когда нам надо платить по векселям за бобров?
— Во сколько нам обойдется эта тысяча необработанных сусликов вместе с доставкой?
Эти вопросы, которые не относятся ни к искусно выписанным цифрам, ни к художественному почерку, а только к делам практическим, Мейлехке воспринимает как пощечину и сразу сердится и путается. Кричит «сейчас-сейчас», ищет-ищет, листает-листает, однако же — не находит. На помощь приходят сначала его молодая жена Гнеся, потом Ичейже, Зямин женатый сын, потом сам Зяма. Ищут-рыщут, но все без толку. Зато часто находят всякие мудреные загогулины. Стоимость отходов записана в графе «первый сорт», а расходы на краску занесены в расходы на гвозди… После нескольких дней таких попыток Зяма задумался… о Шикеле, о своем бедном племяннике из Погоста… Зяме стало казаться, что, когда тот вел конторские книги, на производстве было несколько больше порядка. Вот ведь, такой нюня без всяких признаков хорошего почерка, а поди ж ты…
— Да-а-а, — покачал однажды Зяма своей упрямой головой, склонившись над конторскими книгами Мейлехке, — если ты такой калека в расчетах, так на что мне твой
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Роман «1863» — вторая часть неоконченной трилогии «В польских лесах», повествующей о событиях польского восстания 1863 г. Главный герой романа Мордхе Алтер увлекается революционными идеями. Он встречается с идеологом анархизма Бакуниным, сторонником еврейской эмансипации Моше Гессом, будущим диктатором Польши Марианом Лангевичем. Исполненный романтических надежд и мессианских ожиданий, Мордхе принимает участие в военных действиях 1863 г. и становится свидетелем поражения повстанцев.
Исроэл-Иешуа Зингер (1893–1944) — крупнейший еврейский прозаик XX века, писатель, без которого невозможно представить прозу на идише. Книга «О мире, которого больше нет» — незавершенные мемуары писателя, над которыми он начал работу в 1943 году, но едва начатую работу прервала скоропостижная смерть. Относительно небольшой по объему фрагмент был опубликован посмертно. Снабженные комментариями, примечаниями и глоссарием мемуары Зингера, повествующие о детстве писателя, несомненно, привлекут внимание читателей.
Роман «Улица» — самое значительное произведение яркого и необычного еврейского писателя Исроэла Рабона (1900–1941). Главный герой книги, его скитания и одиночество символизируют «потерянное поколение». Для усиления метафоричности романа писатель экспериментирует, смешивая жанры и стили — низкий и высокий: так из характеров рождаются образы. Завершает издание статья литературоведа Хоне Шмерука о творчестве Исроэла Рабона.
Роман нобелевского лауреата Исаака Башевиса Зингера (1904–1991) «Поместье» печатался на идише в нью-йоркской газете «Форвертс» с 1953 по 1955 год. Действие романа происходит в Польше и охватывает несколько десятков лет второй половины XIX века. Польское восстание 1863 года жестоко подавлено, но страна переживает подъем, развивается промышленность, строятся новые заводы, прокладываются железные дороги. Обитатели еврейских местечек на распутье: кто-то пытается угнаться за стремительно меняющимся миром, другие стараются сохранить привычный жизненный уклад, остаться верными традициям и вере.