Дядя Ник и варьете - [45]

— Я об этом подумывал. Получился бы чертовски веселый розыгрыш. Но это слишком серьезно, малыш.

— Знаю. Если ее схватят, то к концу следующей недели начнут подвергать насильственному кормлению. Тут уж не до смеха, дядя Ник.

— Вот спасибо, что предупредил. Мне, конечно, плевать, получат они право голоса или нет, но нынче я на ее стороне, садовая ты голова, и иду на риск. — Некоторое время он молчал, погруженный в свои мысли и планы. — Я думаю, малыш, лучше всего направить их по ложному пути. Она произносит свою речь, — говорить придется покороче, — полиция видит, что она покидает сцену, и окружает ее, чтобы арестовать. Только та, что сходит со сцены, уже не миссис Фостер-Джонс. А они будут слишком заняты, чтобы заметить настоящую, которая теперь, конечно, выглядит немного по-другому. Все пройдет прекрасно, если там есть центральный вход на сцену, как это обычно бывает. А если еще сбоку есть ступеньки, тогда я все устрою в лучшем виде.

— Но это значит, что кому-то придется сыграть роль миссис Фостер-Джонс. Кто же это будет?

— Я знаю, кто не будет — это наша Сисси. И кроме того, мы не можем ничего решать, пока не узнаем побольше о миссис Фостер-Джонс. Предоставь это мне, малыш. Я посмотрю, как сделать все это наилучшим образом. Ну ступай. И знаешь, — не скрою от тебя, — я жду этого с большим удовольствием.

— Вижу, дядя Ник. И я тоже. Спокойной ночи.

В ту неделю в Лидсе Фостер-Джонс спас меня от безысходной тоски. Нэнси уехала, и я все еще чувствовал и утрату и обиду. Ходить на этюды было невозможно: ясные холода прошлой недели могли бы закончиться снегопадом, — а меня всегда восхищали снежные пейзажи, — но вместо этого обернулись унылым дождем да низко повисшими грязными облаками, словом, пребывание в Лидсе, который никогда не был моим любимым городом, не сулило ничего радостного. Тут-то и пришел мой спаситель Фостер-Джонс.

Он вновь появился у дяди Ника в четверг вечером в сопровождении Мюриел Диркс, одной из единомышленниц своей жены. Она была маленькая, с широким унылым и бледным лицом и огромными, глубоко посаженными глазами. Когда спрашивали, каково ее мнение, она всячески старалась быть полезной и говорила очень приветливо, но почему-то все время выглядела так, словно вот-вот заплачет. Впрочем, как только Фостер-Джонс извлек на свет план зала, дядя Ник перестал замечать обоих и говорил со мною так, будто мы были одни.

— Видишь, малыш, — начал он торжествующе, — это как раз то, что требуется. Гляди сюда. Со сцены в зал с двух сторон ведут ступеньки, и тут же рядом дверь в артистические уборные, в дирекцию и так далее. Обрати внимание: на сцене есть центральный вход между местами для хористов, где будут сидеть самые активные участники митингов. Если митинг в воскресенье будет многолюдный, то они займут все места.

— Это верно, Мюриел? — беспокойно спросил Фостер-Джонс.

— Конечно, — начала миссис Диркс. — Мы уже разослали приглашения.

Но дядя Ник не удостоил их даже взглядом и грубо перебил:

— Гляди, малыш. Мы ставим экран, который скроет этот центральный вход. Закончив свою речь под аплодисменты собравшихся, взволнованная миссис Фостер-Джонс неуверенно подходит к экрану, исчезает за ним, но затем, очевидно, передумав, выходит из-за него, торопливо пересекает сцену, спускается по ступенькам и идет к двери, ведущей за кулисы, — вот сюда. Но открыть эту дверь ей не удается, потому что там уже ждет полиция. И тут — здрасьте, я ваша тетя!

— Может быть, это и так, — резко сказала Мюриел Диркс, — но если полиция схватит миссис Фостер-Джонс…

— Должен сказать, мистер Оллантон, — торопливо проговорил Фостер-Джонс, — я не совсем уяснил себе…

— Одну минуту. — Дядя Ник заметил их существование. — За кого вы меня принимаете? На сцену из-за экрана возвращается совсем не миссис Фостер-Джонс. Настоящая миссис Фостер-Джонс, слегка изменив свою внешность, в это время уже выходит на улицу. Наша задача — направить их по ложному пути. И это самый верный способ. Полицию надо занять делом. Показать им яркое пальто или какое-нибудь платье… не совсем обычное… и если вторая женщина, одетая таким же образом, будет чем-то напоминать миссис Фостер-Джонс, они будут твердо уверены, что это она и есть.

— Прекрасный план, — сказал Фостер-Джонс неуверенно. — Прекрасный, умный план. Как вы находите, Мюриел?

— Признаюсь, он у меня вызывает сильные сомнения. Ведь ваш план рассчитан на то, что полицейские — полные идиоты?

— Ничего подобного. — Дядя Ник строго посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Фостер-Джонса. — Не учите меня моей профессии. Я состою в профсоюзе обманщиков и неплохо на этом зарабатываю. Полицейские увидят то, что я захочу, и ничего больше. Не забудьте, что ни один из них не подойдет к экрану. Допустим, на ней ярко-красное пальто. Они видят, как это пальто скрывается за экраном с одной стороны и выходит из-за него с другой, как раз когда они собираются последовать за ним. Они успевают увидеть, но не успевают подумать. Можете мне поверить, это все детские игрушки по сравнению с тем, что мы тут проделываем дважды в вечер, верно, Ричард?

— Согласен, дядя. Но только в том случае, если удачно найдена вторая женщина и обе точно знают, что им делать.