Дядя Митя — Айболит - [2]
— Африку же съели! — пугал доверчивых мужиков прораб, побывавший в турпоездке. — Подчистую подмели растительность и дерн на знойном севере — от Египта до Марокко. А трубы для них — семечки!
Земляки подробности про гибель африканской природы знали и примолкли. Но дед Хирон, бывший кавалерист, ехидно рубанул, что думал:
— Точно такие же трубы, гражданин Честноганцев, в теплице твоей прижились, а железо на гараже красуется. Ты бы стройматериалы поостерег, а то, не ровен час, тля их скушает!
Клеопатра очень любила бродить и пастись близ докторского особняка., хотя трава там росла нисколько не вкуснее, чем на лесных еланках-полянках. Объяснялось все просто: паслась коза там потому, что по-своему — по-козьи — привязалась к ветеринарному врачу. Доктор, даже когда козье семейство сжевало все окрестные ягодники, всегда относился к животным дружелюбно и приветливо, угощал разными вкусными вещами. И еще. Дядя Митя не однажды спасал Клеопатру и ее козлят от разных напастей и бед. Например, когда прораб Честноганцев обнаружил пропажу кровельного железа, он бегал за козой с палкой по всей деревне. И у Клеопатры пропало молоко. Спас ее козлят дядя Митя. Доктор ежедневно доставлял семейству теплое парное молоко и поил малышей из бутылочки, на конец которой надевал обыкновенную резиновую соску.
В это лето подросшие и окрепшие козлята ходуном ходили по селу, резвились по косогорам и близлежащим колкам, а вечером бежали домой так, что пыль стояла коромыслом.
И был случай, когда козленка укусила ядовитая гадюка. Неизвестно, как повернулось бы дело, не окажись рядом доброго ветеринара. Дядя Митя немедленно унес малыша в колхозную амбулаторию. Там промыл и прижег место укуса, ввел сыворотку-противоядие. Козленок проблеять от страха не успел, — доктор отпустил его к маме Клеопатре.
Ветеринарный доктор Дмитрий Сергеевич Донников был человеком, чрезвычайно нужным для Клеопатры и ее козлят, да и для всех остальных колхозных животных. Главное, он по-настоящему любил больших и маленьких своих пациентов.
В колхозе «Красноармеец» быки, коровы и лошади болели редко. Конечно, вовсе не потому, что были слеплены из особого вещества. Все зависело от людей — от самоотверженности ветеринарных врачей и фельдшеров колхоза. Когда вдруг на фермах начиналась эпидемия гриппа — а животные тоже страдают от него, — дядя Митя и его помощники дневали и ночевали в амбулатории.
Но сначала надо познакомиться с поселком.
Село называется Кордон и примостилось на одном из отрогов древних Уральских гор — как раз между городами Соликамск и Верхний Тагил.
Старые и новые избы, бывшая каменная церковь на берегу пруда, силосные башни — все пряталось от верховых резких ветров в глубокой ложбине, невесть откуда взявшейся на том гребне. Однако известно, что у каждого уральского хребта и кряжа столько неожиданных секретов, если порыться и снаружи горы и в ее недрах.
Старики поговаривают, что над здешними горами «заваривается» погода для всех соседних областей — зарождаются и иссякают ливневые и обложные дожди, зимами набирает силу крутая, неумолимая метель, а ветер отправляется колесить по дорогам и бездорожью.
В ясный летний день высокое небо синеет на тысячи километров. Зато именно над местным хребтом обязательно маячат два-три дежурных облака. Издали они похожи на белошелковые парашюты, медленно плывущие в тишине и прохладе.
Погода, разумеется, интересовала всех граждан — особенно агрономов, строителей и стариков. Но самое удивительное заключалось вовсе не в погоде вокруг деревни.
Поражало людей другое.
Зимними и летними ночами над селом Кордон таинственным и непонятным образом менялись местами, а то и вовсе на время исчезали с неба звезды и даже целые созвездия. В безоблачные прозрачные ночи темный деревенский пруд отчетливо отражал странную путаницу на Северном звездном небе. Но так как астрономов-любителей в селе не было, то о новом явлении никто не знал, кроме местных жителей, — даже передача «Очевидное — невероятное».
В небе над всякой русской деревней — над ее избами, амбарами, банями, магазинами и почтовыми отделениями — обычно всегда по-домашнему располагается и зависает какая-нибудь красивая оранжевая или голубая звезда или целое дружное созвездие. Устраивалось себе удобно и светило ночами.
Над деревней Кордон, куда постоянно приезжали из города художники, светила Гидра — легкомысленное и игривое созвездие. Она была настолько легкомысленной, что, играя и забывшись, однажды опрокинула печную трубу на крыше избы. Изба принадлежала художнику Артему Просекову.
Художник целыми днями бродил с этюдником по высоким овсяным полям, угольно-зеленым лесам, переходил болота и прозрачные кварцевые ручьи — выискивал красивые места и писал картины. К вечеру он возвращался и, поев и отдохнув, не спеша принимался достраивать свою мастерскую. Печки в том доме не было, однако художник решил восстановить свергнутую нечистой силой трубу, а иначе домик гляделся очень нежилым.
Мастер Просеков втащил по лесенке на крышу кирпичи и раствор, старинный кованый дымник-натрубие и принялся за дело.
Уже сильно стемнело, когда Просеков выложил первый ряд трубы. Но только он стал поднимать второй ряд, как почувствовал: кто-то пощекотал его сзади. Художник с детства страшно боялся щекотки. Он гневно обернулся и остолбенел — если, конечно, можно остолбенеть, сидя верхом на коньке двухскатной крыши.
