Дьяболик - [32]

Я не верила своим ушам. Кто бы мог подумать, что влиятельнейшим людям в империи приходится исподтишка одурманивать своих любовников? Или им настолько приелось их существование здесь, что они получают от этого удовольствие?

– Что было в вине? – пробормотала я, стараясь, чтобы голос звучал невнятно, и одновременно отодвигаясь от Сэливара.

– Всего лишь капелька релаксанта, – шепнула Дивиния. – А заодно – утром ты ничего не вспомнишь.

– Видишь ли, мы предпочитаем, чтобы ты не смущалась и не закатывала сцен. Считай, что это – наш обычный способ оказать радушный прием новичку.

В некоторой растерянности я обдумывала сложившуюся ситуацию. Матриарх рассказывала мне о сексе при дворе. Секс рассматривался здесь как средство обмена властью или влиянием, но не более. Будучи дьяболиком, я никогда особенно не задумывалась о сексе. Детей иметь я все равно не могла, да и связываться бы ни с кем не стала. Проблема заключалась в том, что я не видела, какую пользу смогу извлечь из этой ситуации. Зато потерять могла многое, позволив этим людям поверить, что они сумели воспользоваться моим опьянением.

И тут Сэливар произнес то, что мгновенно все переменило:

– Было бы забавно поиметь наследницу Эмпиреанов. Это стало бы нашим величайшим достижением.

– Мы так ждали твоего прибытия, дорогая Сидония, – добавила Дивиния.

Я открыла глаза. Вспомнила о предупреждении Нивени и об ухмылке Элантры. Получается, что это – обычная практика Домитрианов, когда ко двору прибывает кто-то юный, беззащитный и одинокий. И им все сходит с рук, ведь они – родичи императора. Из страха оскорбить влиятельных особ никто не решится отвергнуть их предложение поплескаться в купальнях. Никто не откажется от глотка вина. Домитрианы просто пользуются своей властью. Я была невосприимчива к ядам, что бы мне ни подсыпали, но другие-то – нет. Жертвы, очевидно, забывали все настолько, чтобы усомниться в собственных воспоминаниях и не поднимать скандал.

Больше всего меня разозлило то, что все это предназначалось вовсе не для меня. Оно было для моей Донии. Во мне вспыхнула неукротимая ярость. Приподнявшись, я схватила обоих за загривки и окунула их головы в воду. Домитрианы не успели ни удивиться, ни испугаться, ни вскрикнуть.

Они начали биться, цепляться за меня, но я не отпускала, продолжая думать о том, что случилось бы, если бы на моем месте была Дония. Я сжимала их шеи все сильнее, пока Домитрианы обреченно сопротивлялись. Я же думала лишь о том, что эти люди намеревались изнасиловать наследницу рода Эмпиреанов, мою Сидонию. Еще одно усилие, – и я бы сломала им шеи. Эти типы подобное заслужили.

Однако вдруг в голове у меня прояснилось, и я поняла, что сейчас натворю. Вытащила их головы из-под воды и оттолкнула обоих подальше. Они откашливались и отплевывались, держась за шеи, а я судорожно пыталась придумать, что делать дальше. Нельзя было позволить им жить, но убивать родственников императора в первый же мой день при дворе казалось нецелесообразным.

Дивиния очухалась первой и вылезла на берег, захлебываясь от рыданий.

– Кто ты… кто ты такая? Что ты за чудовище?

Она взмахнула рукой, опрокидывая бокал вина. И тут я поняла, как мне надо поступить. Как справиться с этими подлецами.

– Вернись назад, – приказала я, и мой голос сделался низким, звериным.

Она вскрикнула, когда я, выбравшись из озерца, схватила ее за волосы и стукнула головой о землю. Дивиния перестала дергаться. Сэливар, защищая жену, попытался напасть на меня сзади, но я повалила и его. Схватила за горло. Свободной рукой наполнила бокал вина.

– Итак, от этого вина все забывают? – прорычала я. – А от слишком большой дозы впадают в кому? Верно, Сэливар?

– Погоди! – прохрипел он.

– Я не разрешала тебе говорить, – рыкнула я ему в ухо. – Молись своему Живому Космосу, чтобы он помог тебе выжить.

И принялась лить вино прямо ему в глотку. Он поперхнулся, попытался сжать зубы, но я схватила его за нос, не давая дышать, а сама продолжала вливать вино, пока он не повалился на траву, осоловев и утратив связь с окружающим.

Дивиния уже пришла в себя. Я вывернула ей руку за спину и влила в горло остаток вина. Лишь убедившись, что сделала все, что могла, я поднялась, оделась и выжала волосы, лихорадочно соображая при этом, как скрыть случившееся. Ведь все были в курсе, что этим вечером я буду здесь! Что же теперь делать? Я даже не знала, как…

В кустах зашуршало. Я так и застыла. Оттуда появилась Нивени Санъяу со своим лезвием-ожерельем в руке. Новое осложнение! И вино, как назло, кончилось, придется ее утопить.

– Сидония! – закричала она и лишь затем увидела Домитрианов, без чувств лежащих на земле. – Что произошло?

– Ты давно здесь? – спросила я. – Кто с тобой?

– Я одна… Я просто… проскользнула мимо челяди, – она махнула за спину.

Значит, ее никто не видел. Хорошо. И она не понимает, что меня следует бояться.

– Подойди, я тебе все объясню, – мягко произнесла я.

Она не двигалась, уставившись на Домитрианов. Я сама пошла к ней, готовая в любой момент сломать ей шею. Однако Нивени меня удивила. Злобно оскалившись, она с размаху двинула Сэливара ногой в бок. Я остановилась в недоумении, а девушка продолжала пинать Домитрианов, в ее глазах стояли слезы. Но, так и не заплакав, она вдруг расхохоталась.