Двуликий Янус. Спорт как социальный феномен. Сущность и онтологические основания - [6]
4. На определённом этапе развития института единоборств, связанном с появлением воинских сообществ (генераций), он начинает служить основанием и механизмом становления другого социального института в области физической культуры, а именно института физического воспитания (точнее, военно-физического воспитания). Несмотря на свою первоначально тесную смычку, связь с религиозно-культовым элементом, по мере нарастания секуляризации общественной жизни в целом, по мере распространения влияния систем физического воспитания на всё более широкие слои населения, – институт физического воспитания начинает относиться к религиозной культуре и институту церкви всё более формально, поверхностно. Одновременно он всё сильнее способствует социокультурному вырождению или перерождению единоборств.
Периодические рецидивы религиозного влияния в системах физического воспитания вызваны и объясняются не его собственной социальной природой, а усиленной политизацией в условиях обострения социально-классовых и межнациональных противоречий. Одним из механизмов политизации физического воспитания выступает его адаптация к спорту, или спортизация.
5. Древняя агональная (игровая) и спортивная (развлекающая) практика первоначально выступала системным религиозным ритуальнообрядовым действом, в основе которого было заложено спортивное соревнование – особая форма состязательности, характерная для религиозно-культовой жизни народов Средиземноморья.
Расцвет этой формы в эпоху Античности происходил на уровне её связи с племенными и национальными религиозными культами, в том числе греков и римлян, отличавшимися предельно (для религии) гражданско-секуляризованным социальным бытием. Поэтому, с одной стороны, древняя агонально-спортивная традиция послужила культурно-цивилизационным «заслоном» от более архаичных и антигуманных религиозных культов, с другой – породила свою, основанную на финансово-экономическом могуществе и ориентированную на активную социально-классовую борьбу, светскую ипостась – «феномен атлетизма».
В современном спорте, Олимпийских играх, в связанных с ними социальных движениях наращивание религиозного влияния имеет множественное фактическое проявление. Объяснения данной тенденции следует искать в области религиозно-политического анализа спорта как социального института, в выявлении связи современного спорта с современной политикой.
6. Религиозно-политический фокус (подход) к исследованию социальной сущности и онтологических оснований существования спорта проявляет усиливающийся антагонизм социально-институционального оформления и социально-культурного содержания спорта (спортивной деятельности), фиксируемый уже на формально-логическом уровне. Этот антагонизм фиксируется в зоне соотнесения понятий «социальный институт спорта» и «внутреннее игровое искусство спорта». Разрешается данное антагонистическое противоречие в области, отражаемой понятием «спортивное управление».
7. На уровне сущностно-содержательного анализа обнаруживается скрытая двойственность спорта:
– с одной стороны, как поля формирования и реализации человеческой телесности, спортивной зрелищной культуры, выступающих механизмом воспроизводства социокультурных традиций и принципов конкретного, реального гуманизма;
– с другой стороны, как институционального цивилизованного и цивилизационного механизма абстрактного, мифологического гуманизма, формально идеологически поддерживающего, а фактически подавляющего, подменяющего социокультурное, конкретно-гуманистическое ядро спорта.
Сравнительный анализ сходных (по социально-генетическим основаниям и по иллюзорно-компенсаторному функционалу) институтов спорта и церкви доказывает их подобие не только по многим аспектам религиозно-политического характера, но и по логике институциональной политическо-экономической эволюции.
8. Логическая строгость построения аналогии требует выделения некой общей закономерности, объясняющей существование сходных черт у институтов спорта и церкви, что, в свою очередь, на уровне социально-философского анализа не представляется возможным без обращения к соответствующей фундаментальной теории, в роли которой по ряду причин способна выступить теория отчуждения. Применение теории отчуждения заставляет взглянуть на спорт как на «айсберг», имеющий ещё и громадную (по объёму и влиянию) невидимую часть, раскрывающую суть спорта как специфической экономической формы (вида) производства капитала, товаров и услуг, концентрированным выражением которой выступает национальная и международная спортивная политика.
В данной точке исследования возникает закономерный вопрос о степени отражения спортивно-институциональной линии процесса отчуждения в традиционно позиционируемых философско-теоретических основаниях (источниках) спортивной науки.
9. Анализ социально-политических и философско-идеологических составляющих итальянского гуманизма (его философских предтеч и последующего концептуального оформления), самого по себе и как теоретико-мировоззренческого основания современного спорта, – показывает явно выраженную религиозно-политическую подоплёку данного движения и оформляющей его идеологии, основанных на принципе «двойного стандарта».
Данная работа – первый учебник по аккредитованному в 2014 г. направлению профильной магистерской подготовки по специальности «Социология», практикуемой в физкультурно-спортивных вузах.В едином системном ключе показана связь и преемственность нескольких базовых и вариативных учебных курсов, что существенно облегчает понимание и усвоение целого комплекса учебных курсов и дисциплин общего цикла, таких как общий курс философии и общий курс социологии для студентов, курс по истории и философии науки для аспирантов.
Статья из сборника «На суше и на море» — 1964.
Новая книга политического философа Артемия Магуна, доцента Факультета Свободных Искусств и Наук СПБГУ, доцента Европейского университета в С. — Петербурге, — одновременно учебник по политической философии Нового времени и трактат о сущности политического. В книге рассказывается о наиболее влиятельных системах политической мысли; фактически читатель вводится в богатейшую традицию дискуссий об объединении и разъединении людей, которая до сих пор, в силу понятных причин, остается мало освоенной в российской культуре и политике.
Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена одному из влиятельнейших философских течений в XX в. — феноменологии. Автор не стремится изложить историю возникновения феноменологии и проследить ее дальнейшее развитие, но предпринимает попытку раскрыть суть феноменологического мышления. Как приложение впервые на русском языке публикуется лекционный курс основателя феноменологии Э. Гуссерля, читанный им в 1910 г. в Геттингене, а также рукописные материалы, связанные с подготовкой и переработкой данного цикла лекций. Для философов и всех интересующихся современным развитием философской мысли.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.