Двуликий любовник - [42]
Норма почувствовала, что с ней творится нечто необычное. На нее навалилось невыносимо тягостное чувство. Служанка принесла херес, и Норма наполнила рюмки — сперва своему гостю, потом себе — и, сдерживая волнение и трепет, попросила, чтобы он рассказал о Жоане что-нибудь еще. Она внимательно слушала его еще около получаса, и постепенно у нее возникло ощущение, что непроницаемый и холодный Фанека говорит о своем друге как о чем-то нереальном, словно о привидении или ряженом на карнавале. Окутанный облачком сигаретного дыма, он описывал ей квартал, где стоял дом Мареса, его пьющую мать и мальчишек из их шайки, неизвестного отца, которого на самом деле все отлично знали, этого фокусника Фу-Цзы, уличное детство, тайны чревовещания и акробатические номера, выступления в роли Тореро в Маске в кафе кинотеатра «Селекто» — номер, который придумал сам Mapec, — в сороковых годах коплы[20] и пасодобли в костюме тореро с маской на лице имели успех... Он рассказал об их детских выдумках и фантазиях, вспомнил отливающие золотом крыши Виллы Валенти, огромный эвкалипт в саду с бесконечной оградой, их сумасшедшие трюки на роликовой доске, Курящего Паука, маленький театр, организованный прихожанами, любительскую труппу в Грасии, хор «Орфео» и «Ла-Виолету», роль первого любовника, смерть матери, встречу с Нормой в актовом зале «Друзей ЮНЕСКО»... Он говорил о прошлом Мареса сдержанно и отчужденно, без малейшего сочувствия, словно речь шла о человеке, с которым он одно время был очень близок, а потом совсем разошелся.
— Да, вы действительно его лучший друг, — заметила Норма.
— Я был им.
— Иначе вы не знали бы о нем столько всего. — Норма помолчала, внимательно разглядывая собеседника. Она хотела что-то добавить, но он встал с кресла и немного прошелся по гостиной: легкая хромота, левая рука в кармане, в правой рюмка хереса, голова горделиво откинута, — он догадывался, что им любуются.
— А что это за тореро в маске? — спросила наконец Норма.
— Когда Маресу было четырнадцать лет, он уже декламировал стихи и умел играть на аккордеоне, — продолжал он. — Всему этому он выучился у одного артиста варьете, бывшего исполнителя хоты[21], с которым пару лет жила его мать. У него был громкий сценический псевдоним — Маньо Золотые Ноги. Мальчишкой Марес работал в гараже сеньора Пратса, затем — помощником электрика, но быстро все это бросил, мечтая посвятить свою жизнь чему-нибудь серьезному. Маньо, у которого всюду были связи, помог ему организовать выступления в кинотеатрах «Селекто» и «Модерно», где по окончании фильма артисты устраивали спектакли. На афишах он значился как Тореро в Маске — он и вправду прятал свое лицо под маской, но мы-то его сразу раскусили, — сказал Фанека. — Он играл на аккордеоне в костюме, расшитом блестками, читал испанские стихи и пел пасодобли. Парень всем пришелся по душе, но карьера его так и не состоялась: у матери и ее сожителя появилась дурацкая идея включить в его репертуар каталонские стихи и сарданы, и это обернулось провалом. Однажды в кинотеатре «Селекто* на улице Майор-де-Грасия маленького тореро освистали, и это нанесло такой удар его самолюбию, что он больше не захотел появляться на сцене в костюме с блестками.
— Какая необыкновенная история! — воскликнула Норма.
— Неудивительно, что Марес вам никогда этого не рассказывал. Он не любил вспоминать о своих поражениях. Да, еще кое-что, чего вы наверняка не знаете: на свет он появился, сложенный пополам.
Норма расхохоталась:
— Что вы такое говорите?
— Пусть я сдохну на месте, если это неправда.
— Когда дешевое вино ударяло его матери в голову, — оживляясь, продолжал Фанека, — она частенько рассказывала, что Марес родился совсем не так, как другие дети, а как положено настоящему акробату: вылез, сложенный пополам, головой и задницей одновременно, как эти девушки, помощницы фокусников, которые спокойно влезают в коробку из-под туфель, засунув голову между ног.
— Это просто невероятно! — изумилась Норма. — Никогда не слышала ничего подобного.
— Правду вам говорю, сеньора, все было именно так.
С его лица не сходило высокомерное и немного снисходительное выражение, которое волновало Норму. Казалось, время от времени он специально хотел, чтобы она не до конца верила его словам, всему его виду, словно существовала другая правда, гораздо более глубокая и увлекательная, которая пришлась бы ей по вкусу куда больше.
Снова наступило молчание, и они, не говоря ни слова, смотрели друг на друга. На мгновение Норма сняла очки, протерла их платочком и сказала:
— Может быть, поговорим теперь немного о вас?
— В моей жизни нет ничего занятного.
— Вы можете ошибаться. Сколько вам лет, Фанека?
— А сколько бы вы дали?
— Вы моложе Жоана. Может быть, лет сорок...
— Около того.
— Знак зодиака?
— Близнецы.
— О, двойная натура!
— Точно. У меня все двойное, кроме глаз.
— Как же в вашем возрасте, прожив всю жизнь в Барселоне, вы умудрились не заговорить по-каталонски?
— Я много лет работал в Германии...
— Даже если так, — настаивала Норма, — вы наверняка помните хоть что-нибудь. Ну, говорите, не стесняйтесь. Вы действительно ничего не можете сказать?
Хуан Марсе — один из самых популярных писателей современной Испании — стал известен российскому читателю по книге «Двуликий любовник», выпущенной издательством «Иностранка» в 2001 г. Обладатель престижных международных наград, Марсе в 2005 г. вошел в число финалистов конкурса на премию Сервантеса, которую называют нобелевской премией по литературе испаноязычного мираРоман «Чары Шанхая» удостоен Европейской литературной премии Аристейон и Национальной премии критики (1994) и экранизирован режиссером Фернандо Труэбой (премия «Гойя», 2002)
Никогда не задумывались, вы, о чайных грибах? Мне с детства казались они чем-то потусторонним – выходцы не из нашего мира. Данный рассказ, конечно, не о грибах. Это маленькая история обычного россиянина – Олега Сысоева, который совершенно не мог представить, что жизнь его так круто изменится. Содержит нецензурную брань.
Девять человек, немногочисленные члены экипажа, груз и сопроводитель груза помещены на лайнер. Лайнер плывёт по водам Балтийского моря из России в Германию с 93 февраля по 17 марта. У каждого пассажира в этом экспериментальном тексте своя цель путешествия. Свои мечты и страхи. И если суша, а вместе с ней и порт прибытия, внезапно исчезают, то что остаётся делать? Куда плыть? У кого просить помощи? Как бороться с собственными демонами? Зачем осознавать, что нужно, а что не плачет… Что, возможно, произойдёт здесь, а что ртуть… Ведь то, что не утешает, то узлы… Содержит нецензурную брань.
У озера, в виду нехоженого поля, на краю старого кладбища, растёт дуб могучий. На ветви дуба восседают духи небесные и делятся рассказами о юдоли земной: исход XX – истоки XXI вв. Любовь. Деньги. Власть. Коварство. Насилие. Жизнь. Смерть… В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Ну а истинных любителей русской словесности, тем более почитателей классики, не минуют ностальгические впечатления, далёкие от разочарования. Умный язык, богатый, эстетичный. Легко читается. Увлекательно. Недетское, однако ж, чтение, с несколькими весьма пикантными сценами, которые органически вытекают из сюжета.
Метафоричный рассказ о том, как амбициозная главная героиня хочет завершить проект всей своей жизни, в котором видит единственную цель своего существования. Долгое время она сталкивалась с чередой неудач и неодобрением родственников, за которым стоит семейная трагедия, а сейчас рассуждает о причинах произошедшего и поиске выхода из сложившейся ситуации.
Майкл Каннингем, один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. «Избранные дни» — его четвертый роман. В издательстве «Иностранка» вышли дебютный «Дом на краю света» и бестселлер «Часы». Именно за «Часы» — лучший американский роман 1998 года — автор удостоен Пулицеровской премии, а фильм, снятый по этой книге британским кинорежиссером Стивеном Долдри с Николь Кидман, Джулианной Мур и Мерил Стрип в главных ролях, получил «Оскар» и обошел киноэкраны всего мира.Роман «Избранные дни» — повествование удивительной силы.
Книга эта в строгом смысле слова вовсе не роман, а феерическая литературная игра, в которую вы неизбежно оказываетесь вовлечены с самой первой страницы, ведь именно вам автор отвел одну из главных ролей в повествовании: роль Читателя.Время Новостей, №148Культовый роман «Если однажды зимней ночью путник» по праву считается вершиной позднего творчества Итало Кальвино. Десять вставных романов, составляющих оригинальную мозаику классического гипертекста, связаны между собой сквозными персонажами Читателя и Читательницы – главных героев всей книги, окончательный вывод из которого двояк: непрерывность жизни и неизбежность смерти.
Роман А. Барикко «Шёлк» — один из самых ярких итальянских бестселлеров конца XX века. Место действия романа — Япония. Время действия — конец прошлого века. Так что никаких самолетов, стиральных машин и психоанализа, предупреждает нас автор. Об этом как-нибудь в другой раз. А пока — пленившая Европу и Америку, тонкая как шелк повесть о женщине-призраке и неудержимой страсти.На обложке: фрагмент картины Клода Моне «Мадам Моне в японском костюме», 1876.
«Здесь курят» – сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, доказывая полезность последнего, в которую ни в грош не верит. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах известных всему миру людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.