Двуликие. Клетка для наследника - [9]
— Дядя Велдон, — почти взвыл Дамир, — да пойми ты наконец! Я скоро свихнусь!!
Император фыркнул.
— Ты, конечно, преувеличиваешь. Человек ко всему привыкает. Но можешь радоваться, я действительно хочу решить эту проблему, поэтому тебя и позвал.
Наследный принц фыркнул. Позвал! Да он же сам пришёл.
Вот в этом был весь дядюшка. Не «ты пришел», а «я позвал», не «ты сделал», а «ты выполнил мою просьбу?» Временами Дамир думал: неужели он тоже станет таким же после того, как наденет венец власти? И будет рассматривать окружающих людей и вообще весь мир через призму своего императорства?
— В чём-то ты прав, Дамир, — Велдон задумчиво повертел в руке бокал с вином. — Невозможно всю жизнь просидеть в замке под присмотром целого полка из стражников и магов. Поэтому… ты же хочешь учиться в академии? У тебя будет такая возможность.
Дамир недоверчиво прищурился.
— Учти, дядя, я не собираюсь ходить на занятия с сопровождением. Я…
— Да подожди ты! Не будет никакого сопровождения. У твоего отца, Мир, было постоянное сопровождение, однако это его не спасло… Поэтому мы сделаем по-другому. Мы…
Договорить император не успел — в дверь постучались, а затем в покои заглянул один из караульных.
— Ваше величество… — глаза у него были величиной с монеты. — Там к вам…
— Знаю, — махнул рукой Велдон. — Пускай заходит.
Стражник немного помялся, пожевал губами, но всё-таки сказал:
— Ваше величество, но ведь вы отпустили дежурного мага… Это может быть опасно…
— Пускай заходит, я сказал. Разберёмся.
Решение императора служивому не понравилось, но спорить на этот раз он не стал. Просто распахнул двери, впуская в покои…
— Тётушка Эм?!
Дамир так удивился, что немедленно вскочил с кресла и дёрнулся навстречу вошедшей в комнату женщине.
Тётушка Эм! Данита всегда называла её тётушкой Рини — два разных сокращения от имени Эмирин. Они с сестрой обожали её с тех самых пор, когда впервые увидели — близнецам тогда было пять. Но, к сожалению, двадцать лет назад, когда Дамиру было два года, Велдон поссорился с Эмирин и запретил ей появляться в замке. Так что близнецы могли видеться с ней только во время поездок на земли оборотней, в Арронтар. Либо сбегать из дворца в академию, где она была ректором.
Последние три года Дамиру ни разу не удалось сбежать из дворца, поэтому он почти не видел тётушку Эм.
— Я тоже рада тебя видеть, Мир, — засмеялась она, подошла ближе и обняла наследника. — Какой же ты стал… настоящий Альтерр.
От неё всё так же пахло лесом. Весенней зеленью, солнцем, свежестью…
В детстве Дамир был в неё влюблён. Да и сейчас, когда тётушка Эм обняла его, коснулась прохладной рукой его щеки, улыбнулась и в её глазах вспыхнули и закружились ярко-жёлтые искорки — даже сейчас Дамир почувствовал, что в сердце по-прежнему стало горячо и сладко.
— Эмирин.
Голос у императора был странно напряжённый, хотя по лицу Дамир не заметил волнения. Тётушка Эм отпустила его, и наследник нехотя отстранился, оглядываясь на Велдона. Тот тоже встал с кресла и теперь стоял, возвышаясь над собеседниками на добрую голову, и взирал на Эмирин, сложив руки на груди.
— Вел, — сказала женщина мягко и тихо. — Тебя я тоже рада видеть.
Император хмыкнул.
— Я не отменяю своего приказа, Эмирин. Я по-прежнему не хочу, чтобы ты появлялась во дворце. Но на сегодня я сделал исключение.
Она негромко рассмеялась, сделала шаг вперёд и положила одну ладонь на грудь Велдона.
— А вот ты не изменился, мальчик мой. Годы и перенесённые испытания меняют многих, только не тебя. Я пришла не потому, что ты приказал, а потому, что ты попросил. Но попросить в письме и высказать просьбу в лицо — не одно и то же, верно?
Дамир с изумлением наблюдал, как его дядя, который всегда был столь хладнокровен, бледнеет, затем краснеет, а потом берёт ладонь Эмирин в свою руку и сжимает пальцы, словно хочет причинить ей боль.
— Я думала, за эти годы твоя ненависть ко мне угасла, — прошептала она, улыбаясь прямо в искажённое лицо императора. — Я ошиблась.
— Нет, — выдохнул Велдон, отталкивая её руку. — Ты не ошиблась. Тебя невозможно ненавидеть, Эмирин, ты же знаешь.
— Разве?
Его величество несколько секунд смотрел ей в глаза, а Дамир смотрел на него, и не узнавал собственного дядю. Вокруг Велдона всегда вертелись и крутились женщины, но ни на одну из них он не смотрел так, как в ту секунду на Эмирин.
— Ты поможешь?
Она кивнула.
— Иначе я бы не пришла, Вел. Но тебе нужно будет оставить меня наедине с Дамиром…
— Нет. Забудь. Придётся при мне всё делать, одного я его не оставлю.
— Не доверяешь?
— Дело не в этом, Эмирин. Ты же понимаешь.
Вместо ответа она улыбнулась, вновь поворачиваясь к Дамиру. Взяла наследника за руку, подвела к креслу, усадила и села рядом, но на пол.
Юноша почувствовал себя неловко. Тётушка Эм сидела так близко, что он ощущал тепло её тела и видел её глаза совсем рядом. Какие же они удивительные, голубые, голубее неба, а эти искорки просто завораживают…
— Мир, твой дядя пригласил меня сюда, чтобы я кое-что сделала. Ты сможешь учиться в академии, но тебе придётся уйти из дворца сегодня же. Более того — никто не будет узнавать тебя, ты должен будешь научиться жить не как наследник.
Очень просто быть великим магом, обладая большим даром. Что же остается делать тем, у кого магии кот наплакал? На вступительных экзаменах ректор магического университета сказал Эн Рин, что она недостойна у них учиться. Можно было бы сдаться, но девушка предпочла другой путь и через несколько лет стала лучшей выпускницей курса, поступила на стажировку в Императорский госпиталь и занялась разработкой способов лечения безнадежных больных – магов, потерявших магию. И кто бы мог подумать, что в один прекрасный день пациентом Эн окажется сам архимагистр Бертран Арманиус, десять лет назад назвавший ее недостойной?
Мы не выбираем, в кого влюбляться. София Тали, с первого взгляда влюбившаяся в императора Арена, тоже не выбирала. Она не аристократка, он женат, и ее неожиданные чувства способны привести обоих к катастрофе. Хотя катастрофа уже началась. Дерзкое покушение на маленькую наследницу, семилетнюю Агату, свидетельствует о том, что вторая волна заговора против императора все-таки существует. Кого эти люди попытаются убить в следующий раз? И выживет ли сама София?
Организатор дворцового заговора уничтожен более четырех месяцев назад, но главный дознаватель Гектор Дайд, прозванный псом императора, до сих пор продолжает распутывать паутину, которую сплели заговорщики. Следы приводят Гектора на север, в маленький поселок Тиль, где вместе с отцом живет слепая шаманка Тайра. Девушка окутана такой сетью тайн, что разобраться в них будет непросто даже Гектору… И впервые в жизни ему придется выбирать между верностью императору и зовом собственного сердца.
Венец Альго не предполагает выбора между долгом и любовью. Император обязан следовать долгу всегда и не рисковать жизнью, рассудком и империей ради призрачного шанса воскресить любимую. Но даже у императоров есть чувства и слабости.
Их разделяет почти сто лет. Они волки-изгнанники, отрекшиеся от клана и стаи. Волки, так и не принявшие свою суть. Волки, так и не сумевшие стать волками... Их разделяет почти сто лет, и возможно, что они никогда не встретятся. Кроме как... во сне?..
Победить в смертельной игре – задача не из легких. Но на кон поставлена жизнь императора и благополучие империи, так что у Гектора нет выбора. Зато он есть у шаманки Тайры, которой предстоит выяснить, что ей дороже – собственная жизнь или жизнь другого человека, а также верность своим идеалам, честь и совесть. Бывает, что слепые видят лучше зрячих…
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.