Двухголовая химера - [18]

Рэн думал об этом, пока окоченевшими руками рыл себе путь на свободу. Вся его одежда промокла, кожу жгло, руки и губы тряслись от холода. Усталость выламывала руки, подтачивала волю к жизни. Очень хотелось лечь, свернуться клубком и подремать, но пуэри знал, что если не согреется в ближайшие два часа, то вряд ли проснётся. Чтобы продолжать бороться, Рэн уговаривал себя, бормотал подбадривающие реплики, пытался шутить – делал всё, чтобы не опустить руки.

Позже, когда охотник, измождённый, лежал на спине и вглядывался в ночное небо, он вдруг почувствовал себя новорождённым. Зияющий рядом проход служил главной причиной такой ассоциации – Рэн словно выбрался из утробы, которая сохранила ему жизнь. Всё его прошлое представлялось в тот миг другой, старой жизнью, новая же началась только что, со слабости, холода и боли – точно у младенца, лишившегося тепла материнского тела и вынужденного дышать непривычным, режущим лёгкие воздухом.

Как только страх смерти отступил, жить стало намного проще. Найдя немного дров, охотник первым делом отогрелся и высушил одежду. Потом поспал, чтобы восстановить силы. Проснулся ближе к полудню – с момента падения прошло чуть меньше суток. Рэн не знал, где оказался и куда ему идти, а главное уцелели ли остальные в том катаклизме. Оставалось только надеяться на лучшее – и отправляться на поиски.

Целый день охотник проблуждал по ущелью, в котором оказался. Лишь ближе к вечеру он вышел на более-менее пологий склон, по которому можно было забраться наверх. Карабкаясь по каменным уступам, Рэн даже немного радовался – от таких нагрузок стало жарко.

В горах вязкой субстанцией замерла тишина безветрия, небо всё ещё не освободилось от тяжёлой пелены облаков, непроглядная темнота окружала пуэри со всех сторон, и если бы не магический огонёк, невозможно было бы и шагу ступить до самого рассвета. Ночью Тингар превращались в тёмное, мрачное царство – горы-великаны безмолвно высились рядом, со всех сторон, пряча в высоте снежные короны. Лишь изредка эти древние исполины оглашали близкое небо отдалённым гулом, будто переговариваясь – вяло, полусонно. Их разговоры длились здесь века, тысячелетия. Куда камню спешить?

Как всегда ближе к утру пуэри захотелось есть – запас энергии, собранный днём солнечным питанием, подходил к концу. Он мог остановиться и поспать, но такой роскошью, как лишнее время, не располагал. Несколько раз он запускал поисковое заклятье, но никаких следов своих товарищей так и не нашёл. Оставалось лишь стараться сохранить направление, высчитывать расстояния, он примерно помнил карту и рассчитывал выйти на обозначенную некромантом тропу – там уже догнать друзей будет делом времени.

Об этом Рэн и думал, когда подошёл к очередному уступу. Череда каменных ступеней природного происхождения уводила наверх, где-то рядом находился тот самый хребет, по которому должна была пройти их компания.

Вместо того чтобы схватиться за уступ, его рука вдруг провалилась в скалу. Пуэри тотчас в ужасе отпрянул, но очертания камней уже пришли в движение, словно те разваливались на части.

«Ещё одно землетрясение?!» – успел подумать он, хотя чутьё сразу подсказало – нет, землетрясение не при чём. В лицо ударил ветер – сухой, тёплый, какого не может быть в горах. Мир с шумом провалился куда-то вглубь себя, в полном недоумении пуэри увидел, как появился и исчез его альтер – лишь мелькнули белые провалы глаз.

И только потом охотник понял, что несётся сквозь Эфир, только что проскочив слой со своим энергетическим аватаром. Неведомая сила тащила его всё дальше и дальше, в глубины, которых Рэн никогда не видел. Ему казалось, что он чувствует запах тлена и смерти. Наконец вслед за этой вонью из тьмы вынырнула пепельно-серая пустыня, обдуваемая тем самым ветром, который почувствовал Рэн в начале.

– Ты! – раздался голос за его спиной. – Существо!

Рядом с ним стоял полупрозрачный человек – невысокий, горбоносый, с хозяйским выражением лица и в смутно знакомом балахоне. Через секунду до охотника дошло: ведь это тот самый некромант, с которым говорил Энормис!

– Слушай и не перебивай, – человек приблизился на расстояние вытянутой руки, глядя на Рэна исподлобья. – Я наблюдал за вашей компашкой с тех пор, как вы забрались в мой дом. Твой… спутник меня насторожил.

Что-то мелькнуло во взгляде стеклянных глаз, но пуэри так и не смог понять что – то ли злоба, то ли потаённый страх. Все произошло слишком быстро – несколько секунд назад он был окружён скалами, а сейчас уже дышал спёртым воздухом глубинного слоя Эфира и разговаривал с давно мёртвым некромантом. Ошеломлённый, охотник вслушивался в речь призрака – тот говорил на Локуэле, но с заметным акцентом.

– Таких, как он, быть не должно, – продолжал Муалим, пронзая череп Рэна острым, как игла, взглядом. – Уже тогда я это понял. И решил кое-что разузнать. То, что я выяснил, мне не понравилось.

Некромант замолчал, словно надеясь, что собеседник сам догадается, о чём идёт речь.

Но Рэн понятия не имел, что происходит.

– Чего ты хочешь? – спросил он растерянно.

– Я хочу, чтоб ты его убил, – лязгнул Муалим. – Как только вы покинете горы.