Двухэтажная Япония: Две тысячи дней на Японских островах - [78]

Если сравнивать Хиросиму с другими городами-«мил-лионерами», то сравнение часто будет в ее пользу. Хиросима просторнее, в ней больше зелени и меньше машин, воздух чище, а люди, как мне показалось, спокойнее и приветливее. Если глядеть на город холодными глазами, то вообще можно заявить, как это уже делают в Соединенных Штатах, что в Хиросиме не произошло ничего страшного, что ее возрождение служит доказательством приемлемости «ограниченной ядерной войны». «Но так ли это?» — спросил я мэра Хиросимы Такэси Араки.

«С американской точки зрения, может быть, это и выглядит так. Но я думаю иначе, — говорил мэр, сам переживший бомбардировку 6 августа. — Если будет сброшена хотя бы одна атомная бомба, то начнут рваться и другие, все более мощные. Они будут рваться до тех пор, пока все страны, весь мир не будут уничтожены. «Ограниченной ядерной войны» быть не может. Касаясь же последствий атомной бомбардировки для развития нашего города, я, как глава администрации, хочу подчеркнуть, что они остро ощущаются до сих пор. Если перейти на цифры, то ущерб жилому фонду, транспортной системе, водоснабжению и другим муниципальным службам оценивался примерно в 900 млн иен в ценах 1945 г. Напомню, что тогда на душу населения в год производилось национального дохода чуть больше, чем на тысячу иен. Хиросиму пришлось восстанавливать в полном смысле слова с нуля. Мы до сих пор сильно отстаем от других городов в обеспеченности водопроводом, канализацией, транспортными артериями. Недостает учреждений культуры. Но суть трагедии Хиросимы, смысл предостережения Хиросимы остальному миру не только в этом. В отличие от разрушенных домов, парков и дорог, страдания жертв атомной бомбардировки не видны глазу, не поддаются измерению ни в каких известных единицах. Но от этого они не становятся слабее. Эти страдания не ушли в историю. Они — сегодняшний день многих «хибакуся».

«Хибакуся» — это дословно означает «подвергшиеся взрыву бомбы». В момент ядерного взрыва более 80 тыс. человек (точных данных до сих пор не существует) испарилось, превратилось в пепел, обугленные куски мяса, кучки костей. Через четыре месяца число жертв достигло 140 тыс. К 1950 г.- 200 тыс. человек. Болезни волна за волной стали атаковать оставшихся в живых. Сначала это была лейкемия. Собрав самый большой урожай смерти в начале 50-х годов, она притаилась, продолжая и сейчас выхватывать то одну, то другую жертву. Вслед за лейкемией начались различные формы рака. И по сей день рак возникает среди «хибакуся» в три раза чаще, чем в среднем по стране. В 1948 г. был описан первый случай «атомной катаракты» — увидавшие «одновременный блеск миллионов фотовспышек» стали терять зрение. На месте шрамов от заживших ран стали появляться уродливые наросты, неумолимо возникавшие снова даже после новых и новых операций.

«Хибакуся» страдали безмерно. Страдания умножались отсутствием квалифицированной медицинской помощи. И дело не только в том, что многие хиросимские болезни были ранее неизвестны медикам. Правительство Японии, находившееся под пятой американского оккупационного режима, предпочитало «не замечать» проблем «хибакуся». О них было запрещено говорить, писать. Американская контрразведка охотилась на отснятые тайком ленты фотографов, уничтожила подготовленный документальный кинофильм. Врачам подвергшегося небывалой напасти города остро не хватало лекарств, перевязочных средств, медицинской техники. А американские оккупационные власти отклонили предложения о помощи Международного Красного Креста. Зато на вершине горы Хидзияма уже в первые послевоенные недели появился американский госпиталь, ставший известным по первым буквам своего названия на английском языке «Эй-Би-Си-Си» (комиссия по исследованию жертв атомной бомбы).

Посулами бесплатной помощи, уговорами, а то и более решительными способами «хибакуся» заманивались на Хидзияму. Там их подробно расспрашивали, фотографировали, делали многочисленные анализы и опыты. Делали все что угодно, только не лечили. Более того, страдавших от лучевой болезни заставляли делать рентгеновские снимки и получать дополнительные дозы радиации. Хотя в 1975 г. на напоминающих самолетные ангары бетонных бараках была сменена вывеска и теперь учреждение называется совместным американо-японским «Фондом исследования последствий радиации», хиросимцы по-прежнему называют его «Эй-Би-Си-Си». Они по-прежнему столь же искренне не любят его, сколь тепло отзываются о деятельности «Атомного госпиталя». Созданная на доход от новогодней почтовой лотереи 1956 г. эта скромная трехэтажная больница стала крупнейшим лечебным центром для «хибакуся».

«Со времени открытия госпиталя мы оказали помощь 80 тыс. пациентов, — рассказывал заместитель его директора профессор Киёси Курамото. — Когда мы приступали к работе, то думали, что через пять лет справимся со всеми последствиями атомной бомбардировки. Прошло уже больше трех десятилетий, а работы меньше не становится. Годы бегут, стареют наши пациенты.

Самому пожилому из госпитализированных сегодня — 71, самому молодому — 39 лет. Дело в том, что мы лечим только «официальных хибакуся». Что это такое? Видите ли, когда в 1957 г. наконец-то было принято законодательство о бесплатной медицинской помощи жертвам атомных бомбардировок, то их состав был ограничен четырьмя категориями. В первую вошли те, кто в момент взрыва находился непосредственно в городе, в радиусе 3 км от эпицентра. Ко второй категории отнесли остальных горожан и тех, кто вернулся в Хиросиму в течение двух недель после взрыва. Те же, кто был мобилизован на спасательные работы и погребение мертвецов, отнесены к третьей категории. А в четвертую входят находившиеся в момент взрыва в материнской утробе.