Двухэтажная Япония: Две тысячи дней на Японских островах - [76]

А есть ли какие-то пути возвращения былой популярности кимоно, так сказать «контрнаступления»? На этот вопрос Нисимура-сан отвечает с заметным энтузиазмом: «Да, изготовители кимоно не собираются сидеть сложа руки. Разрабатываются более дешевые сорта ткани, менее сложные фасоны, проводятся рекламные кампании. Вот, например, до предела упростили мужское кимоно — «хакама», которое теперь можно надеть за десять секунд. Стараемся упростить и женские наряды. Правда, есть риск того, что кимоно утратят часть притягательности, кроющейся в переданной из глубины веков строгой последовательности одевания нижнего и верхнего костюма, завязывания узлов, кушаков, поясов. Эксперименты идут и в области цвета, рисунков ткани. Даже иностранных художников и модельеров приглашаем поработать. Важно, конечно, искать новое, современное. Но еще важнее не утратить традиций, не снизить качество вещей, само прикосновение к которым должно становиться праздником».

Вместе с президентом «Тикити» идем в выставочный зал фирмы. От красоты свешивающихся с потолка длинных кусков шелка захватывает дух. Вот на серо-золотом фоне пляшут свой весенний танец журавли-красношапочники. Вот букет из ста самых красивых цветов Японии, как бы разбросанных по угольно-черному фону ткани. Плывут по водам осеннего пруда утки-неразлучницы, символ супружеской верности. Мимо цветущих деревьев сакуры куда-то спешат парадные колесницы.

«Это работа знаменитого художника Сасаки, — поясняет самая красивая девушка Киото, 18-летняя студентка Мидзуко Исида. В том году она была избрана «Мисс Кимоно», и аудиенция иностранным журналистам — это часть ее новых обязанностей. — На обычное кимоно идет двенадцатиметровый кусок шелка, а на парадное, с длинным рукавом, — 18 м. Иногда рисунок наносится не на весь кусок, а лишь на те части, которые на готовом кимоно будут на видных местах. Мне такие кимоно нравятся больше. Вот смотрите, — показывает она на одетый в кимоно манекен, — как красиво выделяются на строгом черном фоне золотые веера и белые цветы сакуры. Как чудно гармонируют они с поясом из бело-розового шелка!»

Рядом с вдохновившим Мидзуко кимоно сидели на корточках с полдюжины пожилых мужчин и с не меньшим воодушевлением обсуждали разложенные перед ними шелка, мяли ткань, разглядывали рисунки, делали в блокнотах какие-то пометки. «Это оптовые торговцы, — пояснила «Мисс Кимоно». — Фирма «Тикити» тоже оптовая, но она не только торгует, но и производит шелка. А эти оптовики калибром поменьше, они снабжают крупные универмаги и мастерские по пошиву кимоно. Есть еще крупные и мелкие розничные торговцы. Такая структура торговли шелками освящена традицией…» Традицией освящена столь же многоступенчатая лестница производства шелков. Оптовая фирма заключает контракты с субподрядчиками, мелкими мастерскими, где занято 10–20 человек. Одни мастерские создают образцы по рисункам художников. Другие занимаются «массовым производством» — делают до 20 кусков шелка одинакового рисунка. Система субподрядов позволяет оптовой фирме удерживать себестоимость шелка на сравнительно низком уровне, ведь зарплата в мелкой фирме всегда заметно ниже. В случае затруднений краткосрочный контракт с ней можно не продлевать и избежать конфликта со своими собственными рабочими и служащими. «Все мы одна семья, даже зовем друг друга братьями, — говорил президент «Тикити». — Никаких профсоюзов, никаких забастовок». Да, видно мечта о «классовом мире» одинаково занимает умы бизнесменов Японии, будь то производители автомобилей или шелковых кимоно.

Еще до похода в напоминающий музей прикладного искусства выставочный зал фирмы «Тикити» мы побывали в гостях у ее «бедного родственника». В мрачноватых, пропахших крепкими незнакомыми запахами мастерских «Осима» работают уже не художники, но еще и не ремесленники. Они получают рисунки будущих кимоно от прославленных художников, таких, как Сасаки. Но очень многое зависит и от остроты глаза, твердости руки мастера, который перерисовывает изображение с лежащего перед ним эскиза на кусок белого шелка. Макая тонкую кисточку в слабую краску из сока трав, мастер, а чаще мастерица наносит голубоватую паутину рисунка. Прежде чем приступить к раскрашиванию, пастой из клейкого риса покрывают контуры рисунка. Теперь разные цвета не будут наплывать друг на друга. Подготовленный таким образом кусок шелка поступает на раскраску. Перед специальным мастером расставлено на низком столике десятка два неглубоких плошек с красками всех цветов и оттенков радуги. Неспешными движениями кисти закрашиваются лепестки цветущей сливы, прорисовываются орнаменты на веере. Если кусок не должен быть целиком покрыт рисунком, то его «пустые» участки тонируют кисточками, похожими уже на инструмент не каллиграфа, а маляра. Когда и эта операция закончена, вся штука ткани покрывается специальной пастой и погружается в «парилку», где при температуре около 100 градусов краски навсегда закрепляются, приобретают особую яркость. А потом шелк полощут в холодной проточной воде, снимают пасту и сушат. Работа закончена, но часть рисунка украшается вышивкой, сусальным золотом.