Двуглавый российский орел на Балканах. 1683–1914 - [90]
В 1812 году армия двунадесяти языков, по словам писателя и декабриста A. A. Бестужева-Марлинского, «прошла по России как саранча, оставила за собой надолго семена разрушения. Многие губернии обнищали…». Калужская, Тульская, Тверская, Псковская губернии, примыкавшие к театру военных действий, не говоря уже о Московской и Смоленской, были, по словам современника, «истощены до крайности», разорению подверглись земли Белоруссии, Латвии и Литвы. В царском манифесте по случаю окончания войны говорилось: «Крестьяне, верный наш народ, да получат мзду от Бога». Кое-что перепало разоренным и от земных властей– не больше полутора четвертей ржи на душу (около 315 литров) и по две четверти ярового посевного зерна на десятину, и то не безвозмездно, а в кредит с рассрочкой платежа на 10 лет[398].
Страна была измучена и измотана военным лихолетьем и нуждалась, как тогда говорили, в длительном покое. Лишь в 1824 году удалось расквитаться с долгами. Идти в сложившихся обстоятельствах на риск дипломатически неподготовленной и чреватой европейским пожаром войны значило ставить на карту ее будущее. А военная партия была в ней многочисленна и бойка, и Иоанн Каподистрия принадлежал к ней.
Время шло, переговоры с Турцией буксовали на месте. Без вины виноватыми оказался персонал константинопольской миссии.
Терпение Александра лопнуло, в 1816 году он сменил весь ее состав во главе с А.Я. Италийским и назначил посланником барона Г. А. Строганова, слывшего опытным и решительным дипломатом. В инструкции, которой его снабдили, говорилось: Османская держава – вовсе не готовый рухнуть колосс, каковым ее представляют. Все государства ополчаются против России в готовности поддержать Турцию, ждать отечеству поддержки неоткуда. Требования к Высокой Порте сводились к восстановлению Бухарестского мира во всей его полноте: к предоставлению самоуправления сербским землям, строгому соблюдению прав и привилегий Дунайских княжеств, обеспечению свободы торговли российским подданным и беспрепятственного прохода судов через Босфор и Дарданеллы. Важный пункт относился к Закавказью – Турция должна была признать установленную там линию разграничения, чего она ранее избегала. Османскому правительству надлежало обуздать «варварийских пиратов», положить конец морскому разбою, происходившему с санкции и при участии деев (правителей) Алжира, Туниса и Марокко, от которого люто страдало судоходство всех стран. Кабинет серьезно заботился о торговых интересах подданных. Отсюда – требование восстановления всех зафиксированных в прежних договорах и попранных прав: обеспечение безопасности и собственности купцов, распространение на россиян торговых привилегий, которыми пользовались другие иностранцы, прекращение произвола при проходе через Проливы, доходившего до насильственной продажи товаров по заниженным ценам и даже до их конфискации[399].
В данных Строганову инструкциях красной нитью проходила мысль о сохранении с Портой лояльных отношений: «Россия, как и все европейские государства, нуждается в спокойствии. Великие жертвы, принесенные ради мира, которым наслаждается теперь все человечество, не дали бы пользы народам, если б несправедливая война на Востоке снова ввела в действие и осуществила на практике право сильнейшего»[400].
В дополнение к инструкциям и бумагам, сочиненным в министерстве, Александр снабдил Строганова и своим рескриптом: Россия опирается только на право, а не на оружие. Царь наставлял посланника: «Истина производит внушительное впечатление, когда она может излагаться вполне чистосердечно. Если она направлена на доброе дело, ее сила неодолима». Создается впечатление, что по части мечтаний император ушел недалеко от Каподистрии, Строганову предстояло силой убеждений исторгнуть у османов уступки и восстановить Бухарестский мир во всей его силе[401].
Высокая Порта не согнулась под бременем лежавших на ней моральных обязательств, действия Строганова в последующие 5 лет вполне можно уподобить топтанию на месте, если не считать совсем уж крошечных уступок с турецкой стороны.
В 1821 году на этом унылом дипломатическом фоне начались великие потрясения на Балканах. Возмущение османским господством достигло такой критической степени, что взрыв стал неизбежен.
В январе в Валахии поднял восстание Тудор Владимиреску, мелкий боярин, возглавлявший отряд румынских добровольцев во время Русско-турецкой войны 1806–1812 годов, возведенный за это в чин поручика и награжденный российским орденом. В феврале реку Прут, отделявшую Россию от вассальных по отношению к Османской империи Дунайских княжеств, перешел отряд этеристов, членов Дружеского общества (Фелики этерия), основанного в Одессе и готовившего освобождение Греции. Местные власти им не мешали. Во главе их встал генерал-майор царской армии Александр Ипсиланти, сын эмигрировавшего в Россию бывшего господаря Молдавии и Валахии Константина, решивший прорваться через румынские и болгарские земли в Грецию. 21 февраля, одетый в генеральскую форму, в сопровождении двухсот сторонников, он появился на правом берегу реки Прут. Его обращение к грекам «В бой за веру и отечество» содержало многозначительный намек: «Поднимайтесь, друзья, и вы увидите, как могущественная сила (вариант перевода – держава. –
