Двойняшки - [23]

Однажды она и Керри услышали, как отец рассказывал собравшимся:

— Знаете, Энн очень странная. Мне кажется, она хочет присоединиться к дьяволопоклонникам.

В комнате тогда установилась гнетущая тишина, а минуту спустя, когда туда вошла мама, все смотрели на нее очень странными глазами. Грейси вспомнила, что мама приветствовала друзей Декстера своей обычной дружелюбной улыбкой. Но эта улыбка была встречена враждебной холодностью. О ее матери тут же поползли самые невероятные слухи: о ее пристрастии к наркотикам, ее сексуальной извращенности, припадках. Кто же были все эти люди, которые считали себя очень набожными? Ведь сами они присваивали себе право осуждать человека и могли поверить любой лжи, обвинить в отсутствии моральных устоев кого угодно.

После того дня ей и Керри долго снились кошмары, они спали с зажженной лампой еще несколько месяцев.

Когда наконец они спросили маму, что имел в виду Декстер, Энн мягко улыбнулась и ответила:

— Если ваши души полны любви, дьявол никогда не сможет к вам прикоснуться. Иногда между людьми возникают разногласия, но вам не стоит беспокоиться. Чем больше вы будете узнавать о жизни, тем меньше будете сталкиваться с такими разногласиями.

Несмотря на эти слова, Грейси всегда волновалась, когда дома проводились подобные встречи. Точно так же, как она волновалась и сейчас.

Виктор прервал ее размышления. Он был возбужден.

— Что ж, если ваши знания столь глубоки, — раздраженно произнес он, а ваша жизнь столь безгрешна, почему бы вам не поделиться с нами вашими сверхценными мыслями? Может быть, вы помолитесь во искупление грехов наших бедных, заблудших душ?

Грейси посмотрела на Виктора и подумала: у него такой кислый вид, что ему определенно нужна помощь свыше — кажется, он не успел позавтракать.

Николь сначала не хотела вмешиваться, но потом все-таки произнесла, повернувшись к Грейси:

— Кажется, нас здесь никто не хочет понять.

Слава Богу, доктор Кейн подал знак Виктору, и тот закончил сеанс со словами:

— Я буду в своем кабинете. Встретимся в четверг в то же время.

* * *

Джейн выпрыгнула с водительского места длинного лимузина и с ходу влетела в двери клиники Северного Палм-Бич. Ее огромные солнечные очки «Рэй Бэн» косо сидели на переносице, а на спину падала пышная грива рыжих волос.

Ее появление в холле клиники вызвало почти сенсацию. Во всем черном с ног до головы — начиная с мягких итальянских полусапожек и обтягивающих кожаных джинсов и заканчивая шелковым лифом, поверх которого был надет пиджак из шкуры пантеры от Картье, — она широкими энергичными шагами направилась к стойке регистратуры. Через руку было перекинуто серебристого цвета манто из искусственного меха. Ее наряд не совсем вязался с местным тропическим климатом, как и весь ее облик, от которого веяло буйной жизненной силой, — с духом этого учреждения. Едва выслушав слова регистратора, Джейн уже давала распоряжения озадаченного вида шоферу, который вслед за ней втащил в холл множество чемоданов от Гуччи и ворох свертков самого разного размера. Она отправила его к лифту, велев подняться на третий этаж, а сама помчалась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, пока наконец в глубине длинного коридора не оказалась у двери комнаты Грейси.

Здесь она остановилась, взяла себя в руки и отдышалась, сбросив с себя маску, которая долгие годы помогала ей играть на публику. Она тихо и коротко постучала в дверь. Не услышав ответа, она наклонилась, расстегнула молнии своих сапожек и сбросила их. С заговорщическим видом она уже взялась за ручку двери, как вдруг в коридоре появился шофер, пыхтя и отдуваясь под грузом своей непомерной ноши. Она тревожно замахала на него руками, жестами прося быть потише, и, продолжая держать указательный палец у губ, на цыпочках вошла в комнату.

Шофер так и остался стоять столбом среди багажа. Очень странная женщина, думал он, какая-то помесь сумасшедшей лошади и ирландской лесной феи. Два часа назад он встречал ее в аэропорту Майами, и, вместо того чтобы отдыхать в пассажирском салоне автомобиля, выпивать и радоваться жизни, как обычно поступают все, кто перелетел океан, она заявила ему, что предпочитает сама сидеть за рулем, а ему не помешает оттянуться на заднем сиденье его же автомобиля.

Он, напустив на себя самый строгий вид, на который только был способен, с жаром старался убедить эту женщину, что политика компании, вопрос страхования и другие причины не позволяют… Но она прервала его, заверив, что когда-то классно водила грузовики и тракторы на ферме, а до этого несколько лет работала шофером в Красном Кресте. Затем она прибавила, что доставит себя до места назначения в доли секунды. Ему ничего другого не оставалось, как сесть в пассажирский салон, где он и просидел весь путь, прямой, словно лом проглотил. Конечно же, он и не думал прикасаться к бару и орешкам, как ему рекомендовала эта дама, и только молил Бога, чтобы шеф не узнал обо всем этом безобразии.

Джейн аккуратно присела на край кровати и посмотрела на Грейси, которая дремала с наушниками на голове. Она увидела в палате стул, на котором обычно сидела Энн в их детской комнате, и к ее горлу подступил комок. Все эти годы Джейн не нарушила слова, данного когда-то своей лучшей подруге. Она всегда оставалась очень близка со своими крестницами.