Двойной язык - [45]
Он было направился к двери, остановился и обернулся ко мне:
– Он велел передать тебе вот это.
Серебряный ключ, но самой необычной формы. Оба конца имели форму лабрия, двойной критской секиры. Но только вдвойне двойной.
– Какой конец – какой?
– Не знаю, госпожа. Я думал, вам известно. Центурион отнесся к нему с большим почтением, даже прикоснуться не решился. Да, самое любезное, как они выражаются, обхождение после того, как они нас обыскали.
Я не имела ни малейшего представления, что делать с этим ключом, не знала даже, настоящий ли это ключ или какой-то символ. Я продела в ушко серебряную цепочку, как напоминание себе, что он такое, и спрятала его. Что делать? Самое время обратиться к общепризнанному средству – к Дельфийскому оракулу. Но как может Пифия задать вопрос, а затем передать себе же ответ от бога, если… если существует бог, чтобы ответить? Я подумала, что в подобном положении и семь греческих мудрецов не сумели бы ничего посоветовать. Как ни тревожилась я за Иона, я не могла не признать это положение очень своеобразным и – к прискорбию – забавным. Так или иначе, но меня необоримо влекло в храм. Я закуталась в покрывала и украдкой пошла туда. Огромные дверные створки в глубине колоннады громко завизжали, когда я приоткрыла одну, чтобы проскользнуть внутрь. Вот они – ступени, ведущие вниз, ниши в стене, каждая для своего жреца, и последняя для самого святого из них всех, верховного жреца Аполлона, его святости, главы коллегии жрецов. Вот треножник, возле него – жаровня, сейчас пустая, так как седьмой день месяца уже миновал. Позади треножника в глубине – занавес и справа шнуры, чтобы его раздвигать и снова закрывать. Статичное, чтобы не сказать примитивное, изображение Аполлона, вытканное на левой половине занавеса, было обращено к какому-то чудовищу неопределенной формы на правой. Как всегда, при виде них у меня по коже побежали мурашки, и ритм моего дыхания участился. Это было святое место. Самое святое во всей Греции, самое святое во всем мире. Я попыталась втолковать это себе, сказать себе, что я – Пифия перед лицом соблазна. Нет. Я была Ариека, маленькая варварка, боящаяся темноты. Но сама – темная, о да! Я на цыпочках прошла сквозь сумрак адитона и остановилась перед занавесом – настолько близко, что казалось, он может заколыхаться от моего дыхания, – и меня сковала судорога чистейшего страха. Мне пришло в голову, что мое дыхание может вдохнуть жизнь в чудовище и оно (он, она) тут же сокрушит меня. Об Аполлоне на другой половине занавеса я не вспомнила, а думала только о чудовище, которое уже как будто зашевелилось. Я начала пятиться, не спуская с него глаз, и вскоре оно замерло, а мое дыхание замедлилось, и я поняла, что его выткала какая-то женщина, и она же выткала бога, какая-то женщина из плоти и крови, возможно даже какая-то Пифия, вдохновленная богом создать этот его образ, а также тьму, на бой с которой он вышел.
Пусть будет так. Пусть занавес висит там. Аполлон, верни мне Ионида! Он для меня больше мужа, эта ртуть, этот зыбучий песок, ученый шут богов! Я верю в него, лжеца, гадателя, обманывающего себя дурака, восьмого мудреца…
А чего ты ждала, Ариека?
Бога, вот чего ты ждала.
Они повернулись к тебе спиной.
Они исчезли, и было горе над бездной пустоты. Над Пустотой.
Вскоре я стряхнула эти ничего не дающие чувства и увидела, что иду по улице, лицо у меня открыто и люди глядят на меня как-то странно. А потому машинальным жестом я закуталась в покрывало и вошла в Пифион.
Он сидел на одном из стульев, как женщина. Или древняя статуя. Глаза у него были закрыты.
– Ион. Ионид, ах ты, дурень. Ты олух, ты, ты…
– Встань во имя бога. Нет, не надо. Просто встань. Перестань увлажнять мои ноги. С меня достаточно. Я убью себя.
– Ион…
– Знаю. Знаю. Вообрази. Они меня отпустили. Луций Гальба, этот римский подлец. Он меня отпустил. Секрет римской власти, сказал он, в том, что они отнимают у людей их достоинство. И превращают в ничто. О Бог, Отец богов и людей, порази его слепотой! Аполлон, разбрызгай его семя своей стрелой… Артемида, заморозь его ложе… Вы, призванные мной демоны, истерзайте его!
– Ион…
Этот странный человек обхватил себя руками за плечи и начал декламировать нараспев:
– Ион. Ион. Ион. Ион. Ион…
Тут я поняла, что он делал. Искал места, чтобы спрятаться, забраться внутрь подальше от самого себя, сбросить свой стыд, последний клочок одежды перед бездной пустоты, где есть последний тихий мир не-бога, не-человека… ничто.
– Ион. Ион. Ион…
Внезапно он замолк. Утер глаза, встал и сказал коротко:
– Ну, значит, вот так.
Он стоял и смотрел на меня сверху вниз.
– Что же, Пифия. Что есть, то есть. Не понимаешь, а? Ты с твоей сноровкой страдать. Я не могу. То есть я могу – немножко. Вот как сейчас и до того, как ты вошла. Настоящий, подлинный… стыд. А теперь кончено. Вот в чем разница между нами.
– Ты вернулся…
– Нет.
Вот так его святость вернулся домой. Но, как он и сказал, домой он не вернулся. А то немногое, что возвратилось, протянуло недолго. Я видела, как он угасал. Вскоре стало ясно, что он угаснет вот сейчас. Я спросила бога: нельзя ли ему все-таки жить? И я знала, каким был ответ бога, потому что он был таким же, как мой. Правду сказать, я уже не взывала к Аполлону где-то там – возможно, на эмпиреях, – но к женскому образу, словно ребенок. Так что, пожалуй, наконец Пифия все-таки ответила себе.
«Повелитель мух». Подлинный шедевр мировой литературы. Странная, страшная и бесконечно притягательная книга. Книга, которую трудно читать – и от которой невозможно оторваться.История благовоспитанных мальчиков, внезапно оказавшихся на необитаемом острове.Философская притча о том, что может произойти с людьми, забывшими о любви и милосердии. Гротескная антиутопия, роман-предупреждение и, конечно, напоминание о хрупкости мира, в котором живем мы все.
Одно из самых совершенных произведений английской литературы.«Морская» трилогия Голдинга.Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым – и существующим.Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии – жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.Фантазер Эдмунд – не участник, а лишь сторонний наблюдатель историй, разыгрывающихся у него на глазах.
Лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин прилагает титанические усилия, чтобы взобраться на неприступный утес и затем выжить на голом клочке суши. В его сознании всплывают сцены из разных периодов жизни, жалкой, подленькой, – жизни, которой больше подошло бы слово «выживание».Голдинг говорил, что его роман – притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога».
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Сборник "Сила сильных" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В очередной том вошли произведения классиков мировой литературы Джека Лондона "До Адама" и "Сила сильных", Герберта Уэллса "Это было в каменном веке", Уильяма Голдинга "Наследники", а также научно-художественная книга замечательного чешского ученого и популяризатора Йожефа Аугусты "Великие открытия"Содержание:Джек Лондон — До Адама (пер. Н. Банникова)Джек Лондон — Сила сильных (пер.
«Наследники». Уникальный роман о столкновении первобытных племен, в котором культура и ментальность наших далеких предков выписаны с поразительной точностью, а предположение о телепатических способностях древних людей легло в основу науки «параантропологии».
очерк о деревенском умельце-самоучке Луке Окинфовиче Ощепкове.
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.
Роман-завещание Джозефа Хеллера. Роман, изданный уже посмертно. Что это?Философская фантасмагория?Сатира в духе Вуди Аллена на нравы немолодых интеллектуалов?Ироничная литературная игра?А если перед вами — все вышесказанное плюс что-то еще?
Это — анти-«Гамлет». Это — новый роман Джона Апдайка. Это — голоса самой проклинаемой пары любовников за всю историю мировой литературы: Гертруды и Клавдия. Убийца и изменница — или просто немолодые и неглупые мужчина и женщина, отказавшиеся поверить,что лишены будущего?.. Это — право «последнего слова», которое великий писатель отважился дать «веку, вывихнувшему сустав». Сумеет ли этот век защитить себя?..
«Планета мистера Сэммлера» — не просто роман, но жемчужина творчества Сола Беллоу. Роман, в котором присутствуют все его неподражаемые «авторские приметы» — сюжет и беспредметность, подкупающая искренность трагизма — и язвительный черный юмор...«Планета мистера Сэммлера» — это уникальное слияние классического стиля с постмодернистским авангардом. Говоря о цивилизации США как о цивилизации, лишенной будущего, автор от лица главного персонажа книги Сэммлера заявляет, что человечество не может существовать без будущего и настойчиво ищет объяснения хода истории.
Она была воплощением Блондинки. Идеалом Блондинки.Она была — БЛОНДИНКОЙ.Она была — НЕСЧАСТНА.Она была — ЛЕГЕНДОЙ. А умерев, стала БОГИНЕЙ.КАКОЙ же она была?Возможно, такой, какой увидела ее в своем отчаянном, потрясающем романе Джойс Кэрол Оутс? Потому что роман «Блондинка» — это самое, наверное, необычное, искреннее и страшное жизнеописание великой Мэрилин.Правда — или вымысел?Или — тончайшее нервное сочетание вымысла и правды?Иногда — поверьте! — это уже не важно…