Двойной портрет - [8]

А еще в голове моей, наряду с вычислениями, роились совершенно уж глупые мысли, свойственные скорее Ольге, чем мне:

Я очень боялась, что выроню мороженое, наступлю на него, раздавлю, испорчу, а я ведь о нем так долго мечтала! Глупость, конечно, чистейшей воды, но именно эта мысль шла параллельно с мыслью о спасении.

Мы уже подошли к двери. Я знала, что он обязательно пропустит меня вперед: дверь-то мне отпирать! Замок у меня уж больно мудреный. А потом…

Дело в том, что у меня в квартире две двери: первая – металлическая – та самая, которая с мудреным замком, – а за ней идет еще одна, старая, деревянная. И вот тут самое главное…

Он отпустил мою правую руку, я просунула ключ в замочную скважину, отперла замок, потом второй… Открыла первую дверь. Замок во второй открывался намного проще. Я, тщательно выверяя каждое движение, толкнула вторую дверь. Господи, какое счастье, что она открывается вовнутрь! Тут я нарочно замедлила движения. Он повернулся, чтобы закрыть первую дверь… Вот! Именно этого мгновения и я ждала с замиранием сердца и чуть ли не остановкой дыхания.

Он повернулся, и рука, прижимавшая нож к моему горлу, слегка ослабла. Острие отошло в сторону. Маньяк уже тянул на себя первую дверь, а ногу занес в проем второй. И тут я, уже прошедшая к квартиру, изо всех сил толкнула на него деревянную дверь, бабахнув ею прямо ему по ноге, одновременно выкрутив его руку с ножом! Раздался какой-то противный хруст…

Парень взвыл и дернулся, выронив нож, который я тут же отшвырнула носком ботинка вглубь комнаты. Он задергал ногой, пытаясь освободиться, но я сама с какой-то маниакальной жестокостью давила дверью, не выпуская его.

Присовокупив к этому резкий удар поддых – руки-то у меня теперь обе свободны! – я добилась того, чего хотела: парень охнул и опустился на пол.

Я пнула его ногой, этой же ногой заволокла его в квартиру и закрыла обе двери. Так, теперь срочно звонить в милицию!

Вообще-то я позвонила не в милицию, а прямо Жоре. Перепуганный насмерть Овсянников, наплевав на футбол, примчался через семь минут вместе с бригадой ребят. Я даже не ожидала от него такой прыти!

– Полина! – услышала я его крик за дверью и то, как он отчаянно замолотил по ней кулаками, – Поленька, ты в порядке?

– В порядке, в порядке, – я торопливо отперла дверь, отпихивая ногой обмякшее тело.

Жора влетел в комнату, обнял меня и подхватил на руки.

– Все нормально? – он с беспокойством ощупывал мое тело.

– Да нормально, нормально, – слабо улыбаясь ответила я и спрыгнула на пол, почувствовав, что Жора уже как-то излишне активно меня ощупывает.

– Боже мой, боже мой! – не мог успокоиться Жора. – Ведь я как чувствовал! Говорил же тебе – не ходи домой, оставайся!

– Мог бы и проводить, раз такой чувствительный! – огрызнулась я.

В это время ребята уже подняли на ноги маньяка и надели на него наручники. Он стоял, пошатываясь, не в силах сообразить, что с ним происходит.

Тут только я смогла его рассмотреть. Довольно молодой – лет тридцати пяти – коренастый, крепко сбитый парень с пухлыми, какими-то капризными губами. В лице его не было ничего от маньяка: ни пены у рта, ни безумного блеска глаз, ни каких-либо страшных клыков. Обычный парень. Лицо можно было бы даже назвать приятным, если бы его не покрывали отвратительные прыщи. Представив, что он мог со мной сделать, я передернулась.

– Ребята, вы сами управитесь? – спросил Жора. – Я побуду с Полиной.

– Конечно, Георгий Михайлович, – ответил один из парней.

– Жора, там его нож валяется! – я кивнула в сторону зала. – Я к нему не прикасалась.

– Умница моя! – осторожно подбирая нож, похвалил меня Жора.

Когда маньяка увели, Овсянников довел меня до дивана в зале, хотя я в этом не нуждалась, усадил на него и, не переставая гладить, спросил:

– Поленька, ты в состоянии говорить? Может быть, сделать тебе кофе? А хочешь расслабляющий массаж?

Понятно, Жора проявлял запоздалую заботу. Ему было явно стыдно, что он предпочел футбол тому, чтобы проводить меня. Ничего, теперь я ему долго это буду припоминать!

– Жора, мне ничего не нужно. я в порядке, – холодно ответила я. – И вообще, я привыкла к тому, чтобы заботиться о себе самой.

Жора потупился, потом сказал:

– Я же много раз предлагал тебе свою поддержку…

– Ладно! – перебила я его, прекрасно зная, чем приходится расплачиваться за эту поддержку. – Ты меня слушать будешь?

– Конечно, конечно, – с готовностью подтвердил Жора, гладя мою руку. – Я слушаю тебя! Только…

– Что?

– Я сегодня остаюсь у тебя! – решительно заявил Овсянников. – Я тебя одну не оставлю!

Господи, не маньяк, так бывший муж! Неизвестно, что лучше!

– Посмотрим, – уклончиво ответила я и начала свой рассказ. – Так вот… Все началось с того, что мне очень захотелось мороженого. И я его купила. Я уже поднималась по лестнице, а тут налетел он… – тут я прервалась на секунду… и рванула в коридор!

Так и есть! Мороженое я, конечно, уронила в коридоре, когда выворачивалась и шарахала маньяка дверью! Два брикетика завалились за тумбочку. А так как я сразу же о них забыла, то оба безнадежно растаяли.

– Эх, твою мать! – расстроенно произнесла я, держа в руках два обмякших брикетика в яркой упаковке.