Двойной Леон. Istoriя болезни - [26]

Ну, отчего же ни с чем? Я разламываю любовно сконструированный «Дедом» нагреватель и получаю пару слегка тронутых коррозией, но вполне годящихся для вскрытия вен лезвий GILLETTE. Транквилизаторные видения, наверное, были очень довольны своей выдумкой — они подсунули мне для максимального комфорта чистую ванну с соблазнительно хромированной сантехникой. На стенах поблескивал недавно уложенный кафель, а заботливо расстеленное на полу у ванны полотенце манило сделать первый шаг. Но, на беду, я совсем забыл, какую в таких случаях набирают воду — холодную или горячую, а перепутать означало испортить все дело. Поэтому я не воспользовался этой иллюзорной гигиенической роскошью.

Отбросив GILLETTE как анахронизм, я решил выйти на автостраду, но с нашим вялым спорадическим движением и моей нарушенной координацией это стало бы лишь очередной потехой для моих фармацевтических соглядатаев. Еще наслали бы для смеху на меня ментов, чтоб те забрали в вытрезвитель, а оттуда спровадили прямо сюда. Кто знает, выпутался бы я из этого лабиринта?

Поэтому, целиком и полностью отдавая себе отчет в сомнамбулической природе окружающей действительности, я забрался на крышу собственного дома, огляделся по сторонам и спокойно шагнул за карниз. Чувствовал себя, как никогда, свободным. Свободным от обязанностей, условностей, правил, законов и — главное — от страха. Правда, живу я в трехэтажном доме, но для начала должно было хватить.

Но короткий мой полет не оправдал даже самых скромных ожиданий. Падение мягко затормозили ветви спиленного еще в прошлом году тополя, и я опустился на землю невредимым. Стоял обалдевший, облепленный листвой и снегом — ну, со снегом это они уже перестраховались — под деревом, на месте которого на самом деле торчит, подперев покосившуюся лавку, широченный пень. О'кей, пусть будет по-вашему. Обойдусь без лишней аффектации. Просто лягу в снег и замерзну. Однако как только я улегся в сугроб посреди двора, то понял, что холод совсем мне не досаждает — более того, вместо холода я чувствовал под боком какое-то тепло. Обернувшись, я увидел спеленутого младенца. Он прижался ко мне, обогревая, как живой оберег.

Нет, я ничего не мог поделать. От злости я даже прорвался в настоящую реальность, где мне в качестве вещественного доказательства подбросили бутылку, мною же наполненную горячей водой. (Сульфазин, не забывай про сульфазин.) Можно было бы просто поехать к тебе. Поехал бы к тебе, да и все. Хоть в этом призрачном мире был бы с тобой. Но Орден Химической Звезды для того и создан, чтоб нам помешать. Сама Земля завращалась бы в другую сторону, чтоб только предотвратить наше сближение. Оставили бы свои логова черепахи, за ними отправились бы саламандры, колибри отложили бы яйца в черепашьих панцирях, ну и так далее — ты же знаешь — Бог нас любит.

Таков был этот транквилизаторный мир — невероятная свобода, даже вседозволенность, парадоксально сочеталась в нем с полным произволом и абсолютной безысходностью.

Поэтому я накрылся во всех возможных значениях этого слова и приготовился потихоньку отойти в страну рецептурных снов (интересно, может, их сценарии тоже расписаны в амбулаторных картах фрау Де?), однако на этот раз не удалось.

В нашу палату (все еще номер шесть) ввели молодую девушку в полной отключке и положили на свободную койку за ширмой. Девушку буквально на плечах притащила подруга — сильное алкогольное отравление.

— Наркотиков точно не было? — сразу стала выспрашивать дежурная.

— Клянусь, — испуганно отвечала подружка, — мы только выпили на вечеринке.

— Ничего себе вечеринка. Мне надо знать, какой вводить антидот, поэтому, если были наркотики…

— Богом клянусь, мы только…

— Богом клясться не надо.

— Ничего не было, честное слово. Оксаночка, ты меня слышишь? — заголосила подружка, — Оксаночка, скажи что-нибудь.

Медсестра выходит и возвращается с медикаментами и разными причиндалами.

— Переверните ее на бок. Давайте я помогу.

— Оксаночка, тебе лучше?

— У нее сердце останавливается и разница давлений очень большая. Мне надо немедленно сделать ей укол в вену.

Оксаночка что-то бормочет.

— Что она говорит?

— Просит, чтобы не в вену.

— А куда мне ее, в задницу колоть? У нее сердце останавливается. Держите ей руку.

Я сразу вспомнил американский сериал «Скорая помощь» с их датчиками пульса, аппаратами искусственного дыхания и электростимуляторами. Тут, кроме «Дедова» кипятильника, стимулировать девушку было нечем.

— Нет, прошу вас, только не в вену, — долетает до меня приглушенный лепет-скулеж моей мимолетной сестры по несчастью.

— Сердце у вас останавливается, слышите? На тот свет захотелось? Успеете еще. Давайте сюда руку. Вот так. Теперь немного подождите. Привстаньте. Выпейте вот это.

Некоторое время из-за ширмы доносятся сдавленные звуки то ли борьбы, то ли возвращения на этот свет.

— Блевать хочется? — спрашивает дежурная. — Сейчас принесу посудину. Потерпите. А вы, — это подружке, — переверните ее на бок.

Я откладываю план заснуть на более позднее время, достаю сигареты и выхожу покурить. В дверях сталкиваюсь с горбатой медсестрой — она тащит здоровенную посудину, наверное, на случай, если захочется поблевать и подружке.