Двойной Леон. Istoriя болезни - [19]

Артур. Как это «зачем»? Что значит «зачем»?

Я. Видишь, простой вопрос, а ты не в состоянии на него ответить.

Артур. Ну… это неприлично.

Я.(продолжает пить пиво). Ну вот — твой ответ ничего не означает. Он не выдерживает мало-мальски интеллектуального анализа. Типичная банальная отговорка.

Артур. Тебе этого недостаточно?

Я. Мне — да. Я — глубоко мыслящий человек. Если уж мы начали дискуссию, то должны рассмотреть и все нюансы этой проблемы, такие, например, как кальсоны.

Артур. Ради бога, сначала застегнись, а потом поговорим

Я. Это нарушило бы мыслительный процесс. Следствие опередило бы причину. Человек не должен жить бездумно, механически руководствуясь рефлексами.

Артур. Так и будешь ходить в расстегнутых штанах?

Я. Ага. И ничего у тебя не выйдет, сынок. Пуговиц-то нет (выпивает очередную порцию пива). Тебе известно слово «йок»? А «Йокогама»?

Артур. Какие, к дьяволу, пуговицы? У тебя джинсы на молнии.

Я. «Джинсы на молнии» — сильно сказано. Круто. А еще круче вопрос «Какие к дьяволу пуговицы»? Дьявол — это же дух. Никаких пуговиц к нему не положено. Материя вообще из духа не возникает. По крайней мере, в данном случае. (Моя жена протягивает руку, пытаясь отобрать у Я банку с пивом, но тот не отдает.)

Артур. Об этом, отец, я, собственно, и хотел с тобой поговорить.

Я. После, после (допивает пиво). Ты можешь ехать помедленнее? Хочется насладиться последними минутами свободы (впадает в дремоту).

Когда мы наконец оказываемся в кабинете фрау Де, она предлагает сесть и задает мне вопрос, который я так надеялся услышать во время нашей первой встречи:

— Скажите, почему вы пьете?

— Непроясненность основных мировоззренческих принципов, — неохотно отвечаю я, разваливаясь в кресле и, так и быть, застегивая джинсы.

Мой астральный двойник от нечего делать решил развлечься и, разнообразя игру, разделился на двоих близнецов. Чтоб не запутаться окончательно, одного я назвал BEAR VOLENS, а другого — BEER NOLENS. Поскольку численное преимущество было у них, то зрителем с этого момента оказался я. Узрев мой помятый вид, меня не пустили даже на галерку, поэтому пришлось сиротливо торчать за дверью кабинета, прислушиваясь к тому, как BEAR VOLENS разговаривает с присутствующими. Нет ничего более унизительного, чем ожидание в коридоре, особенно если мимо тебя шляются не обычные просители, а очумевшие наркоманы и убитые горем алкаши. Хитрый BEER NOLENS тем временем уже улегся на койку в палате номер, ясное дело, шесть — чего еще ждать от этого никчемного кичмена — и оголил задницу для укола. Похоже, он так до последнего и не застегивал штаны, зная, что их все равно придется снимать. В кабинете в это время происходило нечто странное. BEAR, очевидно, еще не очухавшись после раздвоения, решил, что это не его, а Артура привезли на лечение.

BEAR. Артур слегка утомлен, но скоро все придет в норму. По местам, смирно! Никаких изменений в сценарии! Мы все держимся твердо. Каждый, как и надлежит, застегнут на все пуговицы, сверху донизу, раз и навсегда. Фрау Де даже хотела надеть корсет. Выше голову, Артурчик.

Фрау Де. Послушайте…

Артур. Бабы, тихо! Я не спрашиваю о своем происхождении, ни о духовном, ни о физическом! Меня интересует… (Он глубоко о чем-то задумывается и замолкает).

Я (осмелившись наконец зайти в кабинет.) А этот опять за свое. Не видите? — он набрался, как свинья, придурок ты недоделанный. Мое воспитание! Мое воспитание!

Артур (опускаясь перед Я на колени). Прости, отец. Я был не в себе! Нет возврата, нет настоящего, нет будущего.

Я (отступая от Артура). Что это еще за говеный нигилизм?

Фрау Де (делая пометки в журнале, с любопытством исследователя). А я? И меня тоже нет?

Артур (разворачиваясь и ползя на коленях к столу фрау Де). О! И вы меня простите!

Фрау Де (бесстрастно констатируя). Алкоголик, мальчишка, трус, невротик. (После паузы.) Возможно, импотент.

Артур. Нет, нет. Не надо так говорить, не надо. Я не боюсь, я только не могу поверить… я всю… свою жизнь… но возврата нет, нет, старая форма не создаст нам новую реальность, я ошибся! Я не оправдал ваших ожиданий. Но, поверьте мне, это невозможно.

Фрау Де. О чем это вы?

Артур. О сотворении мира!

BEAR. Возьми себя в руки. Встань, разведись, женись! Заведи новую семью, чисть зубы, ешь ножом и вилкой! Вот увидишь, у тебя все получится! Артур, ты теряешь последнюю возможность.

Артур. Не было никакой возможности. Мы ошиблись, это безнадежно…

BEAR. Артур, ты пьян и сам не понимаешь, что несешь.

Артур. Да, я пьян, потому что в трезвом виде я ошибся. Я напился, чтобы прекратить эту ошибку. И ты, отец, налей-ка себе.

Я. Я? Никогда!.. Разве что капельку… (Наливает себе из графина воды и выпивает залпом.)

Артур. Я напился от трезвости.

Я. Не свисти. Ты напился от отчаянья.

Артур. И от отчаянья тоже. От отчаянья, что форма не спасет мир.

BEAR. А что же его спасет?

Артур. (Подымаясь с колен, торжественно.) Идея!

Мне в конце концов надоедает весь этот балаган, и я захожу в палату — ничего не поделаешь — номер шесть. BEER посапывает, заткнув уши наушниками моего плеера. Я выдергиваю из-под него провода и сталкиваю его с кровати. Он исчезает в просторе за стенами. Я ложусь и только теперь чувствую, насколько меня вымотали эти суета и абсурд. Спать, спать. Фрау Де обещала, что я буду беспробудно спать несколько суток. Такая у них метода. Чтоб алкаши с бодуна не шлялись по коридору.