Двойной капкан - [43]

Наши шансы на успех не слишком велики, но мы обязаны их использовать.

— Все это демагогия, — хмуро отозвался Бен-Ари.

— Вы тоже так считаете, полковник? — обратился Блюмберг к Голубкову.

— Я хотел бы сначала послушать вас, — ответил Голубков, — и узнать, какая роль отводится в вашем плане России. А потом уж принимать решение об участии или неучастии. Точней, это решение будет принимать мое руководство.

— Не кажется ли вам, джентльмены, что полковник высказал здравую мысль? — переведя слова Голубкова, обратился Блюмберг к присутствующим.

— Кто этот третий человек, посвященный в детали вашего таинственного плана? — попыхтев своим «Данхиллом», спросил англичанин.

— Сэр Генри Уэлш.

— Вот как? Адмирал? Вы с ним встречались?

— Семь дней назад.

— Матерь Божья! Адмирал! Мы с ним… Впрочем, это неважно, — оборвал себя сэр Роберт. — Как он себя чувствует?

— Дай бог нам так чувствовать себя в его возрасте. Если нам будет суждено до него дожить.

— Адмирал! — повторил сэр Роберт. — И он одобрил ваш план?

— Более того, — подтвердил Коллинз, — без его активной поддержки не состоялось бы это совещание.

— Мнение сэра Генри меня убеждает, — подумав, заявил англичанин. — Да, убеждает.

Каким образом, мистер Блюмберг, вы собираетесь ввести каждого из нас в курс его роли?

— В персональных беседах, сэр. Надеюсь, вы позволите мне начать с беседы с полковником Голубковым? Российской стороне предстоит исполнить главную и самую трудную роль. И он сегодня же должен вернуться в Москву. Мы уже очень близки к цейтноту.

— Еще один вопрос, мистер Блюмберг, — вмешался в разговор израильтянин. — Если инструктаж будет носить персональный характер, зачем вы собрали нас всех вместе?

— Мне хотелось, чтобы вы увидели друг друга. Не на мониторах компьютеров, а вот так — глаза в глаза. И чтобы вы пожали друг другу руки. На этом я, разумеется, настаивать не могу.

Первым на это неожиданное предложение откликнулся Коллинз, — Why not? <Почему нет? (Англ.)> — сказал он и подошел к Голубкову, протягивая руку. — Мне было интересно познакомиться с вами, полковник.

— Мне тоже, мистер Коллинз.

Последовал взаимный обмен рукопожатиями:

— Сэр Роберт!..

— Мистер Блюмберг!..

— Подполковник!..

Бен-Ари суховато ответил на приветствие Голубкова и негромко по-русски сказал:

— А Пилигрима мы все равно получим. Он от нас не уйдет. Знайте это, полковник!

— Why not? — ответил Голубков. — Лично я ничего не имею против.

— И все-таки это историческое событие, — заключил Блюмберг и допил свой джин.

— Пойдемте, Константин Дмитриевич, погуляем, — обратился он к Голубкову. — Когда-то еще вы увидите весну в Египте.

— Скорее всего никогда, — согласился Голубков. — Вы все-таки опасаетесь прослушки? — спросил он, когда они расположились в шезлонгах в тени солярия возле пустынного бассейна.

Блюмберг кивнул:

— Я опасаюсь всего. Вы допустили, полковник, встречу Пилигрима с Рузаевым в Грозном. Знаете ли вы, о чем шла на ней речь?

— Догадываемся.

— Входит ли в ваш план невмешательство в дальнейшие совместные действия Рузаева и Пилигрима?

Голубков извлек пачку петербургского «Космоса». Вот чем были хороши эти сигареты: пока их разомнешь, пока раскуришь… Блюмберг терпеливо ждал. Но и «Космос» был тем еще сортом. Одна сигарета порвалась, другая осыпалась. Как они умудряются делать все это на одной линии?

— Я попробую угадать, — проговорил Блюмберг, не дождавшись ответа. — А потом вы сами решите, подтвердить мои предположения или опровергнуть.

Голубков справился наконец с «Космосом» и кивнул:

— С интересом послушаю.

— Ни у вас, ни тем более у меня нет никаких сомнений в том, для чего Пилигрим встречался с Рузаевым. Он предложил ему взорвать Северную АЭС. Рузаев согласился на это. В его интервью есть недвусмысленное приглашение. Вы помните, что Рузаев ответил на вопрос корреспондентов «Совершенно секретно» о том, как он отреагирует, если международные террористические структуры предложат ему свои услуги?

— Да. «Если такое предложение поступит, я рассмотрю его со всей серьезностью», — на память процитировал Голубков.

— Вот именно, — подтвердил Блюмберг. — Пилигрим — фигура очень крупная.

Информация о нем распространена Интерполом по всему миру. Есть она и в МВД Чечни. Не сомневаюсь, что Рузаев имеет к ней доступ, если его контрразведка действительно хоть чего-то стоит, а не является такой же сказкой Шехерезады, как шариковая бомба или его золотой запас.

— У вас есть данные, что его золотой запас — блеф? Или это всего лишь предположения? — уточнил Голубков.

— А у вас? — спросил Блюмберг.

— Косвенные, — не сразу и словно бы с неохотой ответил Голубков. — Его боевики уже третий месяц не получают ни рубля. Поэтому они вынуждены промышлять захватом заложников.

— Да что же это делается в нашем возлюбленном отечестве?! — Блюмберг сокрушенно покачал головой. — Уже и бандитам задерживают зарплату! Вам-то хоть не задерживают?

— Случается. Но ненадолго.

— До недавнего времени весь золотой запас Рузаева легко помещался всего в одном кармане. И не в боковом или нагрудном. В брючном, для часов. Такие карманы когда-то называли пистонами, вы должны помнить. Сейчас он несколько увеличился.