Двойной капкан - [35]

Он словно бы подобрался и не без вызова прищурился:

— А если нет? Рискнете отнять?

Ну, когда так ставят вопрос… Кобура у него была пристегнута чуть ниже правого колена, а карман модных брюк-бананов не имел дна. Решение было остроумное, но имело один крупный недостаток. Чтобы извлечь пушку, нужно было нагнуться. Лишний такт. На него-то у моего гостя и не хватило времени.

Пушка оказалась компактным девятимиллиметровым шестизарядным «кобальтом».

Последняя разработка тульских умельцев, я о таких только слышал. Новенькая, даже от плохо убранной заводской смазки маслились пальцы. Одно гнездо в барабане было пустым. Но мне некогда было подробно рассматривать инструмент. Я поднял Генриха Струде с пола, усадил на лавку и пошлепал по щекам, приводя в сознание. А пока он выходил из состояния «грогги», извлек из его кармана бумажник. Никаких документов не было, кроме ламинированной журналистской карточки корреспондента газеты «Таген блатт». Выглядела она вполне нормально. Но поскольку наше интервью началось не совсем обычно, я решил кое-что уточнить.

Сначала набрал на своем сотовом номер корреспондента Си-Эн-Эн Арнольда Блейка.

Автоответчик.

Набрал другой номер — напарника Арнольда, его телеоператора Гарри Гринблата. Он оказался дома и был, судя по радостному приветствию, уже на хорошем взводе. Он почти сразу понял мою просьбу, залез в свой компьютер и через пару-тройку минут сообщил мне, что никакого Генриха Струде среди иностранных корреспондентов не существует.

Мой гость уже вполне оклемался и мирно сидел на лавке, не делая никаких лишних движений.

— Ну? Так кто же вы? — спросил я. — Как мне вас называть и как расценивать этот визит?

— Для вас я — Генрих, — твердо ответил он. — А кто я на самом деле — вас не касается.

— Генрих, ты скоро? — послышался снизу капризный голос его спутницы. — Мне скучно!

— Любуйся природой! — не слишком деликатно посоветовал ей Генрих и повернулся ко мне:

— Мы договоримся. Похоже, вы тот человек, который мне нужен.

— Приведите себя в порядок. А то у вас такой вид, будто вы вывалились из автобуса в час пик.

Он поправил галстук и начал застегивать пуговицы на рубашке. И тут меня будто что-то кольнуло.

— Минутку!

Я распахнул рубашку на его груди и задрал майку. Вся грудь была исполосована ножом. И рисунок был слишком знакомым. Кто хоть раз такой видел, уже никогда не забудет. А я-то их навидался. И таких, и куда похуже. Так вот почему он поеживался и морщился.

— Одевайтесь, — сказал я. — Чечня?

Он кивнул.

— Не больше недели назад?

Он снова кивнул.

— За каким чертом вас туда понесло?

— Дела. Меня захватили случайно.

— Зачем вас пытали?

— Хотели узнать, кто я.

— Узнали?

— Нет. Иначе я перед вами бы не сидел.

— Отпустили тоже случайно?

— Меня выкупили.

— Кто?

— Люси. За пятьдесят тысяч долларов.

— Недорого.

— Они не знали, кто я. А когда узнали, было уже поздно.

— Так кто же вы?

— Вы узнаете об этом. В свое время. Надеюсь, вы-то не будете меня пытать, чтобы узнать это немедленно?

— Откуда у манекенщицы такие деньги? — продолжал я свои расспросы.

— Она получила кое-что от своего бывшего мужа при разводе. По условиям брачного контракта. Их ей вернули.

— Кто?

— Те, на кого я работаю. И на кого будете работать вы.

— Вы не слишком спешите? — поинтересовался я. — Сначала есть вопрос, на который я хотел бы получить ответ. Как вы на меня вышли?

— Ваше досье есть в ФСБ. Ваше и вашей бывшей команды. Боцман, Док, Муха, Артист.

— Чушь, — сказал я. — Никакого досье в ФСБ на нас нет.

— А тогда откуда я все это знаю? Я даже знаю, что ваш стандартный гонорар — пятьдесят тысяч долларов на каждого. Причем наличными и вперед. Я знаю, о чем вы думаете. Нет, я не работаю на ФСБ. И эту информацию получил неофициальным путем.

И даже, можно сказать, незаконным. Я ее купил.

— У кого?

— Этого я вам, естественно, не скажу. У меня есть для вас предложение. Это очень серьезное дело.

Я прервал его:

— Хватит, а то скажете лишнее. Вот ваша пушка и ваша ксива. А теперь берите свою подругу, садитесь в тачку и очень быстро уезжайте отсюда. И не запоминайте дорогу.

— Вы отказываетесь, даже не выслушав?

— Да.

— Но почему?

— Потому что вы горячий. Дымите, как головешка. Неужели вы думаете, что чеченцы так просто от вас отстанут? А у меня нет никакого желания с ними пересекаться.

— Я вас не понимаю. Вы рисковали жизнью за какие-то жалкие пятьдесят тысяч и отказываетесь от дела, которое может принести вам вчетверо больше? И без всякого риска для жизни!

— Бросьте, Генрих. Так не бывает.

— Ну, скажем так — с минимальным. И тут я вспомнил, что я наемник.

— Сколько, вы сказали? Двести штук?

— По двести. На каждого.

— Так с этого надо было и начинать! Что за дела? Мой гость убрал бумажник с документами в карман пиджака, а «кобальт», чтобы, вероятно, руки смазкой не пачкать, обернул носовым платком и сунул в кейс.

— Дело такое. Оно состоит из двух частей. Вы правы. Чеченцы уже поняли, что продешевили, и не оставят меня в покое. Вывести их на меня может только один человек. Я хочу, чтобы этот человек исчез. Бесследно и чисто. Желательно — способом, не вызывающим подозрений.

— Нет ничего проще, — тоном бывалого киллера заявил я. — Камнем по черепу и в коллектор.