Шон одарил меня ободряющей улыбкой.
– Ты пытаешься удержать свою боль внутри, хочешь быть сильной, но ведь это вовсе не обязательно. – Он умолк, видимо ожидая от меня согласия, а затем, уже тише, добавил: – Я знаю, что ты чувствуешь, Рэйчел. Тебе не нужно прятаться от меня, просто позволь этому выйти.
Внутри что-то дрогнуло, заставляя меня взглянуть на Шона другими глазами. Передо мной сидел не просто парень с красивой мордашкой – мужчина, у которого было право так говорить.
– Я не привыкла кричать о своем горе на всех углах.
Шон согласно кивнул.
– В этом нет необходимости. Достаточно одного человека, которому ты сможешь довериться и разделить с ним свою боль.
– Ты говоришь как человек, который сам пережил нечто подобное.
Я внимательно посмотрела на парня, пытаясь понять, что он от меня скрывает. Шон улыбнулся, но улыбка вышла печальной.
– Мы с братом тоже потеряли родителей, – признался он, наконец, пожимая плечами. – Это было очень давно, но я хорошо помню то чувство отчаяния, которое съедало меня живьем.
Такого признания я от него не ожидала. Наверное, стоило сказать, что мне очень жаль, но я видела, что Шон не нуждался в сочувствии. Оставалось догадываться, какую работу пришлось ему над собой проделать, чтобы сейчас говорить обо всем так спокойно.
Впрочем, меня это не сильно удивляло. Если трагедия случилась давно, у него было время, чтобы с этим смириться.
– Значит, у тебя есть брат? – спросила я, осторожно переводя тему.
Улыбка на лице Шона стала расслабленной.
– Есть, и я очень рад этому обстоятельству. Правда, так было не всегда. – Он усмехнулся, словно вспомнил что-то забавное. – После гибели родителей нас отдали в приемную семью, и вот там мой братишка впервые заставил меня пожалеть о нашем родстве.
– И чем же он тебя так разочаровал?
– В отличие от меня – тихого скромного мальчика – он вел себя, словно мелкий бандит. Постоянно огрызался с нашими опекунами, подкидывал в спальни лягушек и пауков, устраивал в доме ловушки, в которые попадались все без исключения – в общем, устраивал такие фееричные шоу, что им позавидовал бы сам Маколей Калкин.
– Могу себе представить, как были счастливы ваши опекуны, – хмыкнула я, вспоминая находчивого маленького героя рождественского фильма.
– Органы опеки едва поспевали подбирать нам новые семьи. – Шон с улыбкой покачал головой. – И все-таки он был тем братом, который всегда рядом и всегда будет на моей стороне, что бы ни случилось. У тебя есть братья, сестры?
Его вопрос не был простой формальностью: в глазах парня отражался живой интерес.
– Нет, я – единственный ребенок в семье. Отец поздно женился, а моя мать… Ну, ты сам видел, что объяснять. То, что я появилась на свет можно смело считать чудом.
Я горько усмехнулась.
– Ты и сама настоящее чудо, – улыбнулся в ответ Шон.
Он пересел на кровать, обнял меня и мягко привлек к себе. Я снова почувствовала незнакомый аромат парфюма и поняла, что эта неожиданная перемена меня больше не беспокоит. Шон понимал меня, как никто другой. Он был настоящим. Я чувствовала душевную близость, которая возникла между нами. Вероятно, это случилось лишь потому, что мы оба пережили потерю близких. А может, это просто был МОЙ человек. Такое тоже случается.
Я закрыла глаза. Тепло мужского тела проникало под кожу, даря новые еще неизведанные ощущения. Я крепче прижалась к Шону. Он провел ладонью по моим волосам и коснулся губами горячего лба.
– У меня появилась идея, – сказал он, отстраняя меня и с нежностью глядя в глаза. – Я вызову машину, и мы поедем кататься по вечернему городу. Идет?
– Идет.
Я благодарно улыбнулась, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Шон вытер их подушечками пальцев и легонько коснулся моих губ своими губами.
– Я говорил тебе, что ты необыкновенная девушка? – спросил он, обжигая своим дыханием.
– Кажется, да.
Я подалась вперед, разомкнув губы и позволяя языку Шона проникнуть в мой рот. Мужские руки обвили меня, прижимая к горячему телу, и я растворилась в долгом пьянящем поцелуе.
С небес нас спустил настойчивый стук в дверь.
Я нехотя оторвалась от Шона и обреченно уставилась на дверь: у моей матери определенно был талант портить жизнь окружающим. Стук повторился.
– Рэйчел, детка, чем вы там занимаетесь? – донесся следом недовольный голос Арлин.
Тяжело вздохнув, я поднялась с кровати и направилась к двери.
– Похоже, к выходу нам предстоит пробиваться с боем, – с улыбкой сказал Шон.
Я невольно представила его в сверкающих латах с мечом в руках и то, как он машет им перед носом Арлин. С губ сорвался нервный смешок.
– Что ж, готовьте оружие, мой рыцарь, я открываю.
Распахнув дверь, я с удивлением уставилась на свою мать, которая стояла, странно пошатываясь. В одной руке она сжимала стакан с виски, а другой упиралась в изогнутое бедро.
– Кажется, я плохо тебя воспитала, – раздраженно заявила она. Горящий взгляд красноречиво говорил о том, что Арлин была изрядно пьяна. – Приличные леди не должны оставаться наедине с мужчиной.
– Приличные леди? Может, тогда тебе самой стоит внимательней изучить эти правила?
Лицо Арлин вспыхнуло, и на нем отчетливо проступили красные пятна.
