Двойное дыхание - [97]
3. Второй дежурный акушер-гинеколог
– Витенька, детка, ты не забыл термос?
– Нет, мама, спасибо. – Виктор Давидович поправил воротник плаща и ещё раз придирчиво оценил свой анфас в зеркале.
– Как же это несправедливо, сыночка! Почему ты дежуришь в Новый год? Мамочке будет так одиноко!
– Потому что я – молодой врач, ма!
– Зачем ты кричишь на меня? Витюшенька, обязательно поешь бутербродики! Почему ты не хочешь взять с собой кастрюльку?
– Потому что, мама, я не хочу выглядеть идиотом!
– Что же тут такого, если мальчик на работе поест?
– Мама! Мальчики на работу не ходят! Мальчики ходят в детский сад!
– Витюшенька, для мамы ты всегда мальчик, мама волнуется, чего же ты хочешь?
Больше всего «Витюшенька» хотел удавиться. А ещё больше большего – удавить маму. Месяц назад он расстался с разбитной девочкой Аллой неопределяемых кровей. Увы, дщерью Сиона она не была. Это подтверждали нос-картошка, узкие бёдра и нахальные рязанские глаза. Она хотела или замуж и прописку, либо на фиг, потому что жизнь коротка. Мама прилегла в кардиологическое отделение с гипертоническим кризом, Алла пошла замуж не за Витеньку. А Витенька смиренно пошёл на фиг – носить маме супчики в «кастрюльках» и натёртые полезные субстанции вроде лука и хрена – в баночках. Рыдал он от души, размазывая по тёрке очередную «панацею». Гипертонический криз миновал, за ним последовало обострение невралгии – Витенька исправно умащивал маменькину поясницу змеиным и пчелиным ядом, но её не брал даже скипидар. Ей всё было нипочем. Воистину русским богатырским здоровьем обладала эта пожилая еврейская дама. После втираний Витенька приносил в койку чай с птичьим молоком. Массировал сухие птичьи стопы. Читал ей вслух на ночь не то Пастернака, не то Гумилёва и мечтал только об одном – чтобы она умерла. Быстро и безболезненно. По ночам ему снились психоделические кошмары с матушкой в роли Троцкого и с ним – Витенькой – в роли ледоруба. Он просыпался в холодном поту и бесшумно, не дыша, крался на кухню запивать свой горячий бред ледяной водой.
– Витюша! Ты простудишься! Не пей из холодильника! В чайнике тёплая водичка, – страдальчески шептала мать из своей комнаты, дверь в которую никогда не закрывалась. Двери же в Витенькину комнату отродясь не было – её заменяли древние бамбуковые занавески, намертво прибитые покойным отцом Давидом Семёновичем в год рождения Витюши.
– Мама, я не пью из холодильника. Я пью из чашки.
– Мама тебе только добра желает, а ты постоянно ехидничаешь! Всё воспринимаешь в штыки… Ты же понял, о чём я!
Мама начинала рыдать, и Витенька просил прощения, приносил тонометр и успокаивал до самого рассвета. Потому что у неё бессонница. Ещё бы. Столько спать днём.
Виктор Давидович был тихим студентом-отличником, затем – неприметным исполнительным интерном, и уже четвёртый год осваивал роль безынициативного покорного ординатора. Он сидел в обсервации и писал, писал, писал. За тех, кто оперировал, принимал роды и решения. Вечный ассистент, главный «куда пошлют». Витёк безропотно заполнял все журналы протоколов и до победного конца звонил на станцию переливания, доводя до истерики своей тихой безответной настойчивостью даже бой-бабу заведующую.
– Аллё! Нина Васильевна? Здравствуйте. Вас беспокоит ординатор обсервационного отделения Виктор Давидович. Нам нужна четвёртая отрицательная. Срочно.
– Виктор Давидович, сейчас из кармана достану! – безапелляционно-саркастично заявляла в ответ железная леди Нина. – Вы в своём уме? Откуда у меня четвёртая отрицательная? А сокровищ Эльдорадо вам не надо? До свидания…
Короткие гудки.
– Аллё! Нина Васильевна? Здравствуйте ещё раз. Вас беспокоит ординатор обсервационного отделения Виктор Давидович. Нам нужна четвёртая отрицательная. Срочно.
Короткие маты.
– Аллё! Нина Васильевна? Она вышла? С кем имею честь? С врачом-лаборантом? Здравствуйте, врач-лаборант. Вас беспокоит ординатор обсервационного отделения Виктор Давидович. Нам нужна четвёртая отрицательная. Срочно. Нет. Денег у них нет. На обмен могу предложить любую группу из имеющихся в журнале резервных доноров. У вас нет? Понимаю. Но девочка может умереть. Куда позвонить? Я туда уже звонил. Вы – наша станция переливания крови. Вы обязаны обеспечить наше родовспомогательное учреждение… Что? Нет, Господу Богу я не буду писать жалобу. Я напишу рапорт начмеду и главврачу. А они – в горздрав. А те…
Длинные матюги.
Виктор Давидович не кричал, не бросал трубку. Он продолжал звонить и спокойным, бесцветным, невыразительным голосом требовать кровь, консультанта, юриста, сантехника и, как правило, добивался искомого. За это он был безмерно ценим и не изгоняем из операционных ассистентов, несмотря на абсолютный, законченный хирургический антиталант. У Витеньки была тяжёлая рука и недобрый глаз. И в этом не было его вины. Вообще-то он хотел заниматься наукой, резать мышей, кошек, собак, а если повезёт – то и обезьян. Пристроиться постдоком куда-нибудь в CDC-Центр[114]. Выращивать культуры клеток in vitro и в результате серии из трёх миллионов экспериментов найти средство от ВИЧ-инфекции, а то и от некоторых видов рака.
Эта яркая и неожиданная книга — не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица — врачи, акушерки, медсестры и… пациентки. Место действия — родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы египетской» и шофер «скорой» неожиданно может оказаться грамотнее анестезиолога…Что делать взрослому мужчине, если у него фимоз, и как это связано с живописью импрессионистов? Где мы бываем во время клинической смерти, и что такое ЭКО?О забавном и грустном.
Эта книга о врачах и пациентах. О рождении и смерти. Об учителях и учениках. О семейных тайнах. О внутренней «кухне» родовспомогательного учреждения. О поколении, повзрослевшем на развалинах империи. Об отрицании Бога и принятии его заповедей. О том, что нет никакой мистики, и она же пронизывает всё в этом мире. О бескрылых ангелах и самых обычных демонах. О смысле, который от нас сокрыт. И о принятии покоя, который нам только снится до поры до времени.И конечно же о любви…
Роддом — это не просто место, где рожают детей. Это — целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда — кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Зав. отделением Татьяна Георгиевна Мальцева — талантливый врач и просто красотка — на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется!
Мальцева вышла замуж за Панина. Стала главным врачом многопрофильной больницы. И… попыталась покончить с собой…Долгожданное продолжение «бумажного сериала» Татьяны Соломатиной «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61». Какое из неотложных состояний скрывается за следующим поворотом: рождение, жизнь, смерть или любовь?
«Просто в этот век поголовного инфантилизма уже забыли, что такое мужик в двадцать пять!» – под таким лозунгом живет и работает умная, красивая и ироничная (палец в рот не клади!) Татьяна Мальцева, талантливый врач и отчаянный жизнелюб, настоящий Дон Жуан в юбке.Работая в роддоме и чудом спасая молодых мам и новорожденных, Мальцева успевает и в собственной жизни закрутить роман, которому позавидует Голливуд!«Роддом. Сериал. Кадры 14–26» – продолжение новой серии романов от автора книги «Акушер-ХА!».
От автора: После успеха первой «Акушер-ХА!» было вполне ожидаемо, что я напишу вторую. А я не люблю не оправдывать ожидания. Книга перед вами. Сперва я, как прозаик, создавший несколько востребованных читателями романов, сомневалась: «Разве нужны они, эти байки, способные развеселить тех, кто смеётся над поскользнувшимися на банановой кожуре и плачет лишь над собственными ушибами? А стоит ли портить свой имидж, вновь и вновь пытаясь в популярной и даже забавной форме преподносить азы элементарных знаний, отличающих женщину от самки млекопитающего? Надо ли шутить на всё ещё заведомо табуированные нашим, чего греха таить, ханжеским восприятием темы?» Потом же, когда количество писем с благодарностями превысило все ожидаемые мною масштабы, я поняла: нужны, стоит, надо.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
А что, если начать с принятия всех возможностей, которые предлагаются? Ведь то место, где ты сейчас, оказалось единственным из всех для получения опыта, чтобы успеть его испытать, как некий знак. А что, если этим знаком окажется эта книга, мой дорогой друг? Возможно, ей суждено стать открытием, позволяющим вспомнить себя таким, каким хотел стать на самом деле. Но помни, мой читатель, она не руководит твоими поступками и убеждённостью, книга просто предлагает свой дар — свободу познания и выбора…
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?