Двойник президента России - [25]

Царев, Царь. Водитель–ас. Десять лет отсидел на Колыме, столько же ездит с зверинцем. Директора чтит, как пахана. Напившись, ищет приключений, со всеми задирается. Сам тощий, мелкий, килограммов 40, не больше. Но, как говорят работяги, говнистый, злобой исходит. Пока не получит по морде — не успокоится, спать не ляжет. Но — ас. Чудеса вытворяет при переезде, при погрузке на железнодорожные платформы. Грязнуля, «чухан» по–зоновски.

Кроме уже перечисленных, в зверинце работает еще человек 15. Шоферы, рабочие по уходу за животными, администраторы, контролеры, кассиры и т. д. Штат раздут чрезвычайно. Но и зверинец громадный. Обычно эти передвижные хозяйства возят по 40 — 50 животных. Тут же — 104, не считая всяческих подсобных и хозяйственных вагончиков. Одних складов пять штук. Обо всех этих людях можно сказать немногое. Все они выброшены обществом на задворки, большинство не имеет ни нормального жилья, ни семьи; 99 % — хронические алкоголики, многие прошли тюрьмы или ЛТП. Некоторая часть — в розыске милицией, чаще за алименты, иногда за более серьезные конфликты с законом. Короче, вредные двуногие «сапиенс», но в отличие от четвероногих, гораздо более опасны своим подлым коварством, живущие только днем сегодняшним, а по пьянке теряющие рассудок начисто.

У загона с жирафом мне встретилась группка беспризорников. Казалось, в такую жару, когда одежда может ограничиваться трусиками и майкой, даже они могли бы выглядеть прилично! Такое впечатление, что рванные брюки, непременные грязные, тяжелые куртки и столь же рванные и массивная обувь — непременный атрибут их униформы. Может, попрошайничать в таком виде легче? Или нагонять страх на сверстников из благополучных семей?

Все эти рассуждения промелькнули в голове, не оставив заметного следа, как и несколько повышенное внимание к моей скромной персоне с их стороны. Они некоторое время ходили по зоопарку за мной, потом куда–то пропали, и я выбросил эту встречу из памяти.

Вторично эта компашка попалась мне уже у метро. Что неудивительно, именно метро, наверное, является для них основным источником дохода. Особенно сеть игровых автоматов у супермага, где постоянно возникают подвыпившие мужики и бабы с бутылками пива в руках и острым желанием «попытать счастье». Ребятишки занимались обычным делом — просили на хлеб, собирали пустые бутылки, шмонали одиночных детей, кучковались вокруг сильно пьяных (возможно пытались карманничать). И опять меня как бы ожгли их внимательные взгляды украдкой. Чем же я их так интересую? Или они видят во мне, человеком внешне доброжелательном, потенциального спонсора? Почему же тогда не подходят, не просят?

И опять прошла секундная озабоченность мимо ушей, поел я мороженного, две порции своего любимого «Волшебного фонаря»[14], потоптался у автоматических игровых жуликов, изучая не автоматы, а рожи играющих олухов, прошелся по Красной Пресне, зашел в книжный магазин, купил первый попавшийся детектив в мягком переплете, чтоб помусолить перед сном и без сожаления выбросить, набил в ближайшем гастрономе пластиковый пакет продуктами и почапал домой.

Около бани, сворачивая в двор своего временного жилища, опять увидел эту маленькую шайку. Они явно следили за мной. Непонятно лишь, зачем? Ограбить? Ну не сейчас же, при ярком солнце. Выследить, где я живу? Опять таки — зачем?

На всякий пожарный и прошел мимо своего углового подъезда и зашел в подъезд следующий, благо кодовые замки там были сломаны. Поднялся до третьего этажа и осторожно, присев, чтоб с улицы меня не видели, выглянул в окно. Так и есть, вся стайка стояла во дворе и внимательно смотрела на подъездные окна. А внизу хлопнула дверь, кто–то из них вошел и теперь стоял внизу — больше не было слышно шагов, — пытался, наверное, по звуку определить, в какую квартиру я войду.

Я замер и навострил слух. Через некоторое время дверь опять хлопнула, но шагов не было — ушел. Я с прежними предосторожностями выглянул в окно. Постояли, посовещались, ушли. Я выждал еще несколько минут, поглядывая в окно. Нет, точно ушли, завернули за угол. Напротив высокий забор, двор голый, без деревьев и гаражей, спрятаться негде. Из квартиры вышла бабища с таксой на поводке, подозрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала, прошла мимо. Я вышел на улицу и, оглядываясь, прошел в собственный подъезд, открыл квартирную дверь, взглянул еще раз в подъездное окно, зашел домой, заперся.

Явная слежка. Зачем, почему? С чем это связано? Не с тем ли, что прежний жилец номера в гостинице занимался детской проституцией? Уж, ежели на него организовали покушение (вернее, по ошибке — на меня), то насолил он, как видно, кому–то влиятельному. И если тот, влиятельный, работает с детьми, то организовать слежку за мной, человеком каким–то боком связанным с этой неясной ситуацией, ему ничего не стоит. Именно через БОМЖат, которых в Москве более 40 тысяч. Он мгновенно ставит под контроль все людные места, все вокзалы, станции метро. Ни одна милиция не обладает таким количество сексотов, как бандит, стоящий над беспризорниками!

Печально, подумал я. Придется съехать с этой хаты досрочно. Оставить ключ на столе и съехать. Хоть я во всех этих делах ни слухом, ни духом, рисковать не стоит. А то до собственного самоубийства не доживешь.