Двойник - [40]

– Оно все еще продолжается? Я имею в виду утро.

– Да, еще несколько минут...

– Так уже почти полдень?

– Да. Как ты себя чувствуешь?

– Не так, как вчера.

– Да, и все-таки как же?

– Ко всему прочему у меня сегодня болит голова.

В ухмылке Салли можно было прочитать все ее предупреждения.

– Тебе не следовало вчера пить столько рома.

– Это была твоя идея.

– Нет, не моя. Ты послал меня за ним.

– Я?

– Да, я лишь предложила алкоголь в качестве обезболивающего. Ты же не стал пить ничего более цивилизованного, типа джина. А настоял, чтобы я принесла тебе именно ром.

– Мальчик болен, и за ним следовало ухаживать.

– Значит, ты вполне заслужил похмелье. Салли положила сигарету в пепельницу, стоявшую на столике рядом с постелью, и отложила журнал.

– Что еще у тебя болит?

Я покрутил плечи и поднял ноги.

– Да ничего, даже немного получше.

Салли откинула покрывало.

– Да, у тебя меняется цвет синяков. Черно-синие синяки на ногах стали лиловыми, по их краям появились желтоватые круги.

– Почему бы тебе не принять душ, – предложила Салли. – Я приготовлю полдник.

Я принял душ – сначала холодный, потом горячий и почувствовал себя гораздо лучше. У меня еще все болело, но дышать стало легче. Жутко трещала голова. Может, и к лучшему – похмелье заставляло мне забыть о другой боли. Я вышел из душа и растерся полотенцем. Нет, боль в теле не усилилась. В медицинском шкафчике рядом с раковиной я нашел коробочку с зубным порошком и новую зубную щетку. Почистив зубы, я почувствовал, что постепенно становлюсь человеком. Обернув вокруг талии чистое полотенце, я поковылял в спальню.

Новый костюм, купленный на деньги Нитти, был разложен на постели. Там лежали новая рубашка, шляпа, носки и нижнее белье. Похоже, мои друзья хорошо позаботились обо мне. Я надел белье и брюки с рубашкой и отправился на кухню, где Салли хлопотала над полдником. Уже приготовила омлет с порезанными овощами и сыром. Почему-то он напомнил мне о гарнире в «Стейки Пита», и я почувствовал легкую тошноту. Но тут же взял себя в руки. Салли ничего говорить по этому поводу не стал.

Я уселся за стол, Салли посмотрела на меня с материнской улыбкой.

– Барни принес твои вещи.

– У меня, конечно, мало друзей, но они настоящие, верные.

– Я принадлежу к ним?

– Сегодня ты и Барни открываете этот список. Если бы Барни не появился, когда эти парни «плясали» со мной, я бы лежал сейчас в реанимации.

Я засмеялся и снова почувствовал боль.

– Они не ожидали, что чемпион мира придет мне на помощь. У того мужика, которому он вмазал, наверное, до сих пор распухшая физиономия.

– Он хорошо о них позаботился, да?

– Нормально, если помнить, что он – легковес, да и они постарались смыться поскорее.

– Ты их знаешь?

– Нет, их имена не знаю. Это полицейские из Восточного Чикаго.

– Копы-полицейские?

– Да, Салли, ты читала сегодняшние газеты или кушала радио?

Она пожала плечами.

– В другой комнате есть воскресная «Трибюн», возьми, если хочешь посмотреть комиксы.

– Меня не интересуют комиксы. Как насчет радио?

– Слушала, а в чем дело?

– О чем говорилось в новостях?

– О жаре. Сегодня опять будет очень жарко. Вчера от перегрева умерло семнадцать человек, и сегодня объявили еще о шести.

– Как приятно сидеть дома, под кондиционером.

– Почему ты спросил меня об этом? Тебя же, наверное, интересуют не проблемы, связанные с жарой.

– Я думал, что там будет еще одно сообщение.

– О чем?

– О поимке Диллинджера.

Салли повернулась ко мне и посмотрела широко раскрытыми и испуганными глазами.

– Нат, почему бы тебе не попробовать как-то иначе зарабатывать деньги?

– Я подумывал было о балетных танцах в обнаженном виде среди разных шариков и дыма, но это место оказалось уже занятым.

Салли поморщилась, делая вид, что разозлилась.

– Ты пытаешься переменить тему разговора. Ты – умный, способный человек. Почему же сидишь в своем убогом крохотном офисе и занимаешься опасной работой?

Пожав плечами, ответил:

– Моя работа не всегда опасна. Не думай, что со мной каждую неделю происходят подобные волнующие встречи. Ты можешь, конечно, не верить, но еще никогда меня не отделывали резиновым шлангом.

Она отвернулась, перекладывая омлет со сковородки на тарелку.

– Многие могут прожить всю жизнь, и их никто и никогда «не отделает резиновым шлангом».

– Могу себе представить, как много они потеряли в своей жизни.

Салли поставила передо мной тарелку с омлетом и тарелочку с тостами.

– Может дать еще жаркое по-деревенски?

– Нет, этого вполне достаточно.

– Кофе?

– Лучше апельсиновый сок.

– Я только что его приготовила.

Салли достала небольшой белый кувшин из маленького холодильника и налила большой стакан сока. Стакан стал оранжевым в лучах солнца. Я отпил, сок был очень вкусный. И было очень приятно ощущать мякоть апельсина на языке. Кажется, похмелье проходило.

Но я на всякий случай попросил:

– Могу я еще заказать аспирин?

Салли улыбнулась.

– Сейчас подам.

Аспирин лежал на полочке буфета. Я принял две таблетки, запивая остатками сока. Салли села рядом.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – сказала она с серьезным выражением лица.

– Мне тоже хотелось бы, чтобы у тебя все было в порядке.