Двойник китайского императора - [69]

Жизнь в Москве очень дорогая, а Анвар Абидович — человек с замашками, претензиями, и друзей, как мы поняли, он заводил на будущее. На тридцать персон и на пятьдесят накрывали мы столы в "Пекине" или напротив, через дорогу, в "Софии" — любил он эти два ресторана.

Яздон-ака в райком без повода не приходил и близости с Махмудовым не афишировал — дела решал через Халтаева, соблюдая негласно принятую субординацию.

"Люди, имеющие реальную власть, не должны ее выпячивать" — кредо Яздона-ака Пулат Муминович узнал поздно.

С его появлением в райцентре за полгода вырос шикарный ресторан. Он украсил бы любой столичный город. И подрядчик тут же нашелся, и проект появился. Заведение с момента открытия сразу стало популярным: сюда приезжали покутить даже из ближайших городков — видимо, оно так и задумывалось Яздоном-ака. Что-что, а индустрию развлечений и человеческие слабости он изучил хорошо. Повсюду понастроили легкие, со вкусом оформленные шашлычные, чебуречные, лагманные, пирожковые, кондитерские, цеха восточных сладостей. Пекли самсу, манты, жарили тандыр-кебаб, коптили цыплят, благо в районе имелась птицефабрика. На многолюдных перекрестках уже к полудню дымились огромные казаны плова и кипели трехведерные самовары.

Если кто думает, что торговля живет за счет недовеса, обмера, обмана, за счет того, что недодает сдачи, тот глубоко ошибается: это уже пройденный этап, младенчество. Нынче такие доходы не устраивают, да подобных мелких воришек Яздон-ака и на версту не подпустил бы к делу.

"Клиента надо любить и уважать, кормить красиво, вкусно — вот наша задача", — постоянно твердил он своим подчиненным и в идеале мечтал, что каждая семья, рано или поздно, станет его постоянным потребителем. У него уже работало несколько точек, где принимали заказ на лепешки, самсу, нарын, хасып и доставляли готовое, с пылу с жару, на дом на мотороллерах.

Какова реальная мощь общепита, вряд ли кто, кроме хозяина, знал, потому что две трети заведений принадлежало ему — он их построил и содержал на свои капиталы, в бумагах они не фигурировали. Это не сложно, если контролирующие органы сидят у тебя на довольствии. Яздон-ака настойчиво требовал качества; если он куда-нибудь приходил обедать или ужинать или брал домой что-нибудь из печеного или сладостей, означало одно: контроль по всем параметрам. Он не любил и не допускал, чтобы его обманывали. От качества зависела реализация, от реализации — прибыли, впрочем, обмануть его непросто: он знал с точностью до рубля, сколько стоит казан плова или лагмана, или сколько выйдет порций шашлыков из туши барана. Действовал жесточайший хозрасчет — списаний на порчу и за нереализованные обеды он не принимал.

Грех скармливать скоту продукты — утверждал он, впрочем, скоту от него ничего не перепадало, хотя у него имелась и откормочная база, и подсобные хозяйства. В подсобных хозяйствах тоже таилась крупная статья дохода. Каждое воскресенье Яздон-ака с помощниками скупали на базаре у частника молодняк. Выпасы откормочного хозяйства находились рядом с колхозными стадами и отарами, а поскольку у государства подсчет скота по головам, то вместо годовалой телушки и тщедушного барашка в загоне Яздона-ака то и дело оказывался огромный бык или жирная, курдючная гиссарская овца килограммов на сто двадцать. Не за красивые глаза, конечно, происходил обмен, но Яздон-ака выигрывал, и крепко, бесперебойно снабжая свои точки свежим мясом. Хитроумно выстроенный и разрекламированный конвейер — подсобные хозяйства, откормочная база — магически действовал на многих, и думали, что Яздон-ака придумал рецепт решения Продовольственной программы. Огромные наличные суммы, вкладываемые в дело, удваивались ежемесячно — только так понимал рентабельность, самоокупаемость Яздон-ака. Оттого старались хорошо оплачиваемые искусные повара, потому вдруг сразу полюбился людям в округе общепит.

Но тот, кто думал, что сфера интересов Яздона-ака связана только с общепитом, грубо ошибался. Он крепко держал руку на пульсе района, начиная от нефтебазы и кончая междугородным автобусным движением. Число маршрутов и автобусов на автопредприятии, где работал главным инженером сын Яздона-ака, Шавкат, увеличилось ровно в десять раз!

Председателем райпотребсоюза, как выяснилось позже, стал двоюродный брат Яздона-ака, Салим, который тоже тогда присутствовал в махалле Сары-Таш на встрече, организованной Халтаевым. Салим Хасанович и сам, конечно, был не промах, но без Яздона-ака ему вряд ли удалось бы поднять обычный средний райпотребсоюз на заметную высоту. Половина всех дефицитных товаров, получаемых областью за прямые поставки партнерам за рубеж меда, арахиса, лекарственных трав, кураги, кишмиша, кожи, каракуля, костей и прекрасного белого вина "Ок мусалас", теперь попадала на склады Салима Хасановича.

Если бы хозяйственники имели такую же реальную власть, как и партийные работники, то не происходила бы утечка умов из народного хозяйства в партийный аппарат, и Тилляходжаев наверняка оказался бы выдающимся предпринимателем, поскольку деньги он мог найти, что называется, на пустом месте.