Двойник - [77]
Он ни разу не оглянулся на дом и сад, потому что слишком хорошо знал, кто скользит по пятам. Выйдя на дорогу, он поглядел на восток. До восхода было далеко, лишь у самого горизонта брезжил легкий намек на утреннюю зарю. Скай повернулся и зашагал на запад, в сторону кладбища.
Старая церквушка утопала во мраке, почти не выделяясь на фоне предрассветного неба. Там и сям торчали надгробия, похожие на зубы в неухоженном рту, — новые и опрятные памятники перемежались дряхлыми, щербатыми, перекошенными в разные стороны. Свежие цветы, аккуратно поставленные в урны, указывали на недавние могилы; приглядевшись, можно было разобрать имена и даты на полированных плитах, тогда как надписи на древних камнях давно стерлись, и понять их не удалось бы даже при ярком солнечном свете. К одному из старых захоронений и подошел Скай.
Оно находилось справа от центральной дорожки, между оградой и стеной церкви, недалеко от главного входа.
«…И от спасения», — подумалось Скаю.
Должно быть, именно так рассуждал богач, готовый платить за то, чтобы лежать поближе к часовне. Время жестоко посмеялось над его попыткой остаться в вечности — буквы на плите давно стерлись, годы рождения и смерти тоже канули в небытие, и даже от проникновенной эпитафии осталось одно-единственное слово, которое Скай прочитал скорее на ощупь: «Прежде».
Шесть тисов полукругом стояли у надгробия, образуя грот из переплетенных игольчатых ветвей. Скай вспомнил, как рассказывал Кристин на кладбище в Ломе, что для викингов тис был священным деревом, ведущим в подземный мир.
Кристин! Скай вздрогнул при мысли о последней встрече с кузиной, ее внезапной ярости и тени, что пролегла между ее бровями. Что ж, сейчас он здесь ради сестры. Это первый шаг на пути к ее спасению. По крайней мере, ему необходимо в это верить.
Сбросив рюкзак на землю, Скай прислонил обмотанный мешковиной предмет к могильному камню и выпрямился. Сердце бешено колотилось, кожаный кисет со счастливой сорочкой наливался тяжестью. Скаю даже показалось, что он чувствует вес двух оставшихся алмазов Сигурда. Он заметил, что едва дышит, и попытался успокоиться — для задуманного понадобится немало хладнокровия. Сделав глубокий вдох, Скай наконец заговорил:
— Ты здесь?
Ответа не последовало, но Скай на него и не рассчитывал. Он знал, что драуг рядом, потому что слышал, как скрипнули кладбищенские ворота, пропуская кого-то внутрь. Вот нелепость: зачем привидению пользоваться входом для людей из плоти и крови? Может, так оно чувствует себя более живым?
Он чуть не подавился смешком, когда ледяное, как вода подо льдом, дыхание коснулось его шеи.
— Я знаю, кто ты, — прошептал Скай, не оборачиваясь. — Знаю, кто тебя обидел.
Краем уха он различил за спиной движение и добавил, стараясь говорить увереннее:
— Я хочу помочь тебе.
Не договорив, он захлебнулся собственными словами: гортань сковала стужа, мертвые пальцы безжалостно сдавили горло, прорывая насквозь кожу и сухожилия. Костлявые руки встряхнули Ская, как тряпичную куклу. Воздух ушел из легких, кровь хлынула к глазам. Он вновь ощутил себя в шкуре Бьорна, идущего на дно в тяжелой кольчуге; вспомнил, каково это, когда боль ослабевает, уступая место безразличию. Все кончено, ему не спастись; осталось только уйти под воду, умереть как можно скорее.
Скай повалился ничком на свой рюкзак. Из последних сил запустив туда руку, он нашарил то, что искал, и швырнул перед собой. Ледяные пальцы мгновенно разжались. Скай остался лежать на могильной насыпи, задыхаясь и кашляя.
Он долго приходил в себя; затем, немного отдышавшись, подобрал с земли брошенный предмет и тяжело поднялся, хватаясь за надгробную плиту. Держа перед собой мешочек с рунами, Скай наконец набрался духу заговорить:
— Он разбудил тебя с помощью этих камней?
Скай знал, что драуг кивнул бы, будь у него голова.
— Смерть, которой ты жаждешь… О которой ты говорил тогда у замка. Это ведь не моя смерть?
Они будто вновь оказались на уличном рынке, среди зеркал, в которых отражалась лишь пустота. Если бы Скай носил часы, в этот миг их стрелки бы замерли. Здесь, в кладбищенской тиши, он понял, что время остановилось, по тому, как стих ветер в тисовых ветвях и смолкла птица, затянувшая было утреннюю песню.
Скай ждал ответа в полном молчании.
— Ведь не я должен умереть? — повторил он шепотом, так и не дождавшись ответа.
Серое марево под капюшоном едва заметно дернулось, словно невидимая голова отрицательно качнулась из стороны в сторону.
Если раньше Скай сомневался, то теперь все стало ясно.
— Ну конечно! — Он тихонько присвистнул. — Речь шла о тебе. Ты хочешь вернуть собственную смерть?
Он подался вперед, и руны звякнули в мешочке. Заслышав этот звук, драуг скорчился, будто под ударом хлыста, и отшатнулся назад, в густой мрак.
— Не бойся, — успокоил его Скай. — Я не хочу до них дотрагиваться. По крайней мере, не больше твоего.
Он вытащил из рюкзака короткую складную лопату и копал между тисами, пока заступ не ударился о камень — на этот раз не могильный. Рядом как раз пролегала кладбищенская стена. Не самое удачное место, но выбирать не приходится. Скай хотел как можно скорее расстаться с рунами. Они принадлежали деду и повиновались его воле — ведь именно он вдохнул в них силу. Впрочем, теперь с ними связана и судьба Кристин, поэтому они с Сигурдом так стремятся заполучить волшебные камни. К тому же Скай опасался, что теперь руны действуют как маячок, сообщая о его местоположении каждый раз, когда он к ним притрагивается. А меньше всего на свете ему хотелось, чтобы старик следил за ним.
Дракула. В этом роковом имени мы привыкли слышать грозную силу, маниакальную порочность и темную потустороннюю чувственность. Но то — легенда, миф… Подлинная же биография печально знаменитого валашского князя, хоть и полна жестокости, — это вовсе не история монстра.Наконец она будет рассказана — теми, кто знал его лучше всех. Единственной женщиной, которую он любил, но был вынужден принести в жертву. Ближайшим другом, его предавшим. Духовником, нарушившим тайну исповеди ради того, чтобы раскрыть душу и мысли человека, вошедшего в историю под прозвищем Цепеш, то есть «пронзающий», «сажатель на кол».
Однажды Скай невольно сделался соучастником преступления. Овладев магией рун, он помог своему предку Сигурду выпустить на волю чудовищные силы смерти. Хуже того, проклятый норвежец переместил своего двойника в тело Кристин, любимой кузины Ская, чтобы питаться ее жизненной силой и тем самым продлить собственный век.Одолеть врага с помощью тайного волшебства викингов едва ли возможно — Сигурд почти всю жизнь отдал изучению рун. Однако у юноши есть родня не только в Скандинавии, но и на Корсике, где тоже живы легенды о кладезях мистического могущества.
XVI век. Англией правит Мария Кровавая, ревностная католичка. По всей стране на кострах сжигают еретиков. Принцессе Елизавете, в которой Мария видит опасную соперницу, грозит обвинение в колдовстве. Ее враги хотят использовать для доказательства вины Елизаветы отрубленную шестипалую руку ее матери, Анны Болейн. И только Жан Ромбо, казнивший Анну и знающий тайну руки, и люди, связанные с ним узами крови, могут помочь Елизавете сохранить жизнь.
XVIII век. Британия выиграла войну с Францией за колонии в Новом Свете. После капитуляции французских войск в Монреале для лейтенанта английской армии Джека Абсолюта начинается долгий путь домой, в котором его ждут сражения на суше и на море, любовь, предательство, невольное участие в заговоре с целью убийства короля Георга. Невероятные приключения, в которых легко потерять честь, но очень трудно обрести ее вновь.
Этот город лишил Григория Ласкаря всего. Здесь, в родных стенах, его объявили предателем, отняли его гордое имя, подвергли постыдной экзекуции и навеки изгнали на чужбину. И после этого, один из лучших и благороднейших сыновей Константинополя, он, назвавшись Зораном из Рагузы, был вынужден стать наемником – сражаться в чужих войнах за чужие деньги. Но вот грянул 1453 год – орды османского султана Мехмеда хлынули на его город. И Григорий, потомок императорской фамилии, забыл прежние обиды. Константинополь не должен пасть! Даже если скоро его будут называть не Константинополь, а Армагеддон…
Король Англии Генрих VIII приглашает из Франции палача, чтобы тот обезглавил его вторую жену Анну Болейн. Перед смертью Анна просит палача выполнить ее последнюю просьбу…Главного героя бросят в темницу, он чудом избежит смерти на виселице, попадет на галеры, будет сражен стрелой предательства, выживет после жестоких пыток, но исполнит клятву, данную женщине, которую он казнил.
Проспер Реддинг – обычный двенадцатилетний мальчишка. У него есть сестра-близнец, родители, основавшие благотворительный фонд, и целая куча богатых родственников, а сам он талантливый художник. Но счастливым он себя не чувствует, ведь в школе его считают изгоем, несмотря на богатство и славу семьи, и даже сестра посмеивается над ним.Однако Проспер и подумать не мог, что ему придется иметь дело с демоном, который триста лет провел в заточении, а теперь в любой момент может вырваться на свободу и отомстить всем Реддингам за грехи их предка.
Алекс и Кэллум просто хотят быть вместе, просто хотят любить друг друга, но это невозможно. Они по-прежнему не могут общаться без волшебного амулета, и с каждым днем девушке кажется, что эта пытка наконец разрушит их отношения. Как можно любить кого-то, если даже обнять его нет возможности? Кэллум бессилен помочь ей, он призрак, пришедший из другого мира. Мира, который сделает все, чтобы вернуть его назад и наказать. Теперь на кону не только их любовь, но и жизнь.
Для дедушки Фэнга и его внучки призраки и демоны — дела обычные, прямо скажем. Гораздо сложнее избежать внимания убийц и мафии. Все имена и названия выдуманы, все совпадения случайны. Из предупреждений — нехронологическое повествование и насилие. Произведение довольно мрачное, жесткое и, вероятно, неприятное, впечатлительным людям лучше его не читать.
Парень, студент, попадает в фильм "Гарри Поттер и узник Азкабана". Книги о Гарри Поттере уже подзабыты, а выдать себя как не-волшебника нельзя — случится что-то очень нехорошее. И нашему герою приходится занимать место под солнцем волшебного мира…
Решила я для разнообразия и отдыха написать что-то лёгкое и несерьёзное. Получилось только отчасти. Тут можно и посмеяться и чуточку побояться) ══ Обновлено 13.09 ══.
Как наказать бога? Легко! Превратить его в смертного и отнять божественную силу! После того как Аполлон разгневал своего отца Зевса, его свергли с Олимпа. Беспомощный, слабый, он оказался в Нью-Йорке в теле обыкновенного подростка. Лишенный всех сил, он должен не просто выжить в современном городе, но и выполнить волю грозного отца. Аполлону предстоит служить весьма необычной девочке по имени Мэг, которая, к слову сказать, отлично владеет мечами. Вот только за четыре тысячи лет бог солнца нажил себе немало врагов, и они спят и видят, как бы поквитаться за старые обиды.
Любой ценой семеро героев вместе с Перси Джексоном должны помешать возродиться богине земли Гее, ведь с ее появлением мир неминуемо погрузится в хаос, а все смертные погибнут. Подросткам предстоит пройти сквозь Тартар, добраться до Врат Смерти, а также не позволить начаться войне между Лагерем полукровок и Лагерем Юпитера. Но времени в обрез: гиганты готовы восстать против богов Олимпа, а Гее осталось лишь заполучить кровь своих врагов.
Не только в хогвартской Школе чародейства и волшебства происходят события загадочные и страшные. И не с одним только Гарри Поттером. Перси Джексон, двенадцатилетний американский школьник, едва не становится жертвой учительницы по математике. Хорошо, что ручка, которую дал ему мистер Браннер, учитель латинского языка, превращается в настоящий меч и поражает обезумевшую математичку. Но на этом беды Перси Джексона не кончаются. На побережье, куда они уезжают с мамой, на них нападает чудовище Минотавр. И друг Перси по школе, Гроувер, неожиданно пришедший на помощь, оказывается не мальчиком, а сатиром.
Волшебники испокон веку вызывают духов и заставляют их служить себе. И никого при этом не волнует, каково приходится духам. Только представьте: вы спокойно живёте, никого не трогаете — и тут бац! Какая-то беспощадная сила выдергивает вас в совершенно чужой мир, где вас встречает лопающийся от самодовольства волшебник, обзывает злокозненным демоном и под угрозой Испепеляющего Пламени принуждает улаживать его, волшебника, дела. Впрочем, за долгую историю человечества был один — но только один! — волшебник, который смотрел на это иначе.