Двойная ставка на смерть - [19]

Вспомним: человек, именующий себя Доулишем и выдающий себя за Патрика Доулиша, компаньона Гейла, купил те краденые драгоценные камни у Малютки Пратта. Поэтому резонно предположить, что он имеет отношение к нападению на Кореса и связан с человеком, который напал на самого Доулиша.

Доулиш с задумчивым видом поглощал пищу.

Он ждал звонка от Эллисона, но тот все не звонил.

Доулиш взял чашку с кофе, прошел в кабинет и позвонил в «Дейли рекорд». Ему сообщили, что Эллисона в редакции нет, что ушел еще утром, как сказал, на встречу с мистером Патриком Доулишем, и с тех пор от него никаких известий не поступало.

— Благодарю, — Доулиш повесил трубку.

Он подошел к окну: мужчина все еще сидел в машине.

Доулиш, насвистывая, вышел из дому, сел во взятый напрокат «остин» и поехал по улице в направлении, противоположном набережной. Миновав два квартала, у первого же перекрестка свернул направо и минуты через три вновь оказался на своей улице.

Мужчина вылез из своей малолитражки и направился к подъезду дома, а котором жил Доулиш.

Доулиш осмотрелся; на улице не было ни души.

Доулиш рванулся к дому; добежав до подъезда, он услышал, что наверху стучат в дверь… наверняка, в дверь его квартиры… Он осторожно, стараясь ступать бесшумно, поспешил наверх. Вновь послышался стук в дверь.

Доулиш взбежал на первую лестничную площадку. Сверху донесся голос Элис:

— Добрый день!

— Добрый день, — ответил мужской голос. — Мистер Доулиш дома?

— К сожалению, нет, — сказала Элис,,Доулиш все еще взбегал по лестнице. — Вы опоздали всего на три минуты… О-о-о! — вдруг заголосила она. Потом все смолкло.

Доулишу оставалось преодолеть последний пролет, но он уже видел, как мужчина входит в квартиру. Элис видно не было, но он услышал, как она вопила.

— Не смейте! Не смейте прикасаться ко мне!

Мужчина тихо посоветовал ей:

— Линяй отсюда на кухню, родная!

Элис ответила очередным истерическим воплем.

— Замолчи, не то язык отрежу!

Доулиш увидел, как взметнулась вверх рука мужчины. И вспомнил, что он уже видел этот убийственный замах совсем недавно.

Доулиш жестко и наставительно отчеканил:

— На вашем месте я бы не стал этого делать.

Мужчина стремительно развернулся. Доулиш уже пробежал половину прихожей с пистолетом в руке. Он успел пригнуться — пуля просвистела над самой его головой и впилась в стену.

Когда мужчина бросился вперед, Элис непроизвольно подставила ему подножку, и тот со всего маху распластался на полу. Она стояла над ним и смотрела на него сверху вниз с широко открытым ртом.

Доулиш одобрил:

— Мы не можем позволить ему действовать таким жестоким образом, верно, Элис? — Заломив мужчине правую руку, он поднял его на ноги и повел в гостиную.

Он был совершенно уверен, что это тот самый человек, который в «Литтоне» напал на него и чуть раньше — на Кореса.

— Не вздумайте, не вздумайте играть со мной злых шуток, — угрожающе произнес мужчина, — не то познаете самое худшее!

Глава 9 О’Флинн

Доулиш улыбнулся, но это была улыбка, которую не доводилось видеть ни Фелисити, ни Триветту. Она не затронула его глаз, а линия рта была жесткой, как струна.

Маленький мужчина облизнул губы, словно что-то в лице Доулиша очень напугало его. Он был одет так же, как тот мужчина, который убежал от Доулиша в гостинице.

— У меня против вас слишком много чего есть, — как-то не очень уверенно пробормотал он.

— Да, слишком много, — согласился Доулиш. Вспышка гнева охватила его, но он попытался справиться с собой.

Мужчина съежился в комочек, прямо-таки слился с креслом, губы у него разъехались, лицо его, на котором трудно было обнаружить хоть какие-то симпатичные черточки, выражало глубокий страх.

Лицо у него было круглое и бледное, как тусклый лунный диск, с маленькими черными глазками и крупными, почти бескровными губами.

— Если Корее умрет, — сказал Доулиш, — я сдам тебя в Скотленд-Ярд. Это единственное, что могу для тебя сделать. Зачем ты полоснул его по горлу?

— Я… я… я не хотел,..

— Хватит лапшу на уши вешать, — свирепо рявкнул Доулиш. — Выкладывай, как все было на самом деле.

Мужчина пробормотал:

— Я обыскивал комнату, понимаешь, комнату Фернандеса, и вдруг откуда-то взялся этот парень. Или он, или я, понимаешь? — Он почти задыхался от страха.

— Но он же, в отличие от тебя, был без ножа.

— Да пойми ты — или он, или я!

— Кто ты такой, как тебя зовут?

— Я… Я Мики О’Флинн. — Это вырвалось у него как-то непроизвольно и потому было похоже на правду. — Я берусь за всякое, подряжаюсь на любую работу.

— Взлом, кража, грабеж, разбой, что еще?

Мужчина, назвавший себя О’Флинном, облизнул губу.

Наступила короткая пауза. Возможно, от того, что лицо у Доулиша не было теперь столь грозно пугающим, в голосе его прорезались нотки былой уверенности, казалось, он воспрял духом.

— Вам легко говорить, — чуть ли не с вызовом глумливо ухмыльнулся он.

Доулиш пристально посмотрел на плененного. Гнев его улетучился. Ему показалось, что он догадывается, что именно заставило О’Флинна выказать вдруг такую самоуверенность. Он слабо улыбнулся, точно услышал нечто забавное: да и вряд ли этого О’Флинна можно было осуждать за незнание того, что в действительности в такую минуту Доулиш куда более опасен, чем когда он выглядит свирепым.